Миры. Юрий Каретин

не знаю, это просто страх. Может их хватит на нашу жизнь и даже с запасом, а может заказанная мною деталь была последней. Кстати, вам не стало интересно, кто и за что согласился работать общесистемными администраторами и никогда не спать? У каждого из них пожизненное обеспечение. То есть, когда всё для всех закончится, и все поумирают, их индивидуальные запасы, которых им хватит на сто лет, останутся неприкосновенны.

      Приходит новая деталь, полтора часа трачу на её замену и трёхкратную проверку всех соединений. После этого заменяю ещё два блока, которые уже вышли из строя, система сама оповестила об этом склад и, когда я проснулся, они уже были доставлены. Пока их функции выполнялись силами соседних модулей. Сменные дежурные никогда не встречаются, когда просыпается один, другой уже спит. Конечно, это не правильно, всегда должен кто-то бодрствовать, так раньше и было. Но биохимических ресурсов не хватает, а их гораздо меньше уходит на поддержание расслабленной физиологии спящего человека, поэтому время бодрствования всё сокращается. Я составляю лог для следующего по смене: результаты анализов, всё, что было заменено, найденные неполадки, ошибки системы, общее заключение. Недостаток питательных ресурсов ощущается как никогда. Я проснулся уже слабым и уставшим. Сейчас я еле соображаю и еле держусь на ногах. Главное, не думать о будущем. Главное, не думать. В конце смены я всё-таки долго проверяю свой модуль, бодрствование превращается в борьбу двух сил: с одной стороны – чудовищной усталости, которая стремиться сделать всё неважным, даже собственную смерть, только бы упасть и заснуть, невозможно двигаться, невозможно ни о чём думать и, с другой стороны – ужаса перед теми поломками, что я видел у других – это не просто смерть, это страшнее, это безумие, медленно ведущее к смерти такими путями, которых наш человеческий разум никогда не сможет представить. Моя смена уже закончилась, организм исчерпал все доступные для бодрствования ресурсы, но пока этот ужас побеждает, я продолжаю ещё раз проверять и перепроверять свой модуль, все его системы, все пазы, контакты и крепления, все жидкие среды. Пока какая-нибудь система не находится явно в критическом состоянии, таком, что, по идее, давно должна была перестать работать, склад откажется её заменить, поэтому я всеми силами стараюсь стабилизировать работу своей развалюхи. Часто дежурный засыпает в кресле, так и не подключив себя к системе, тогда это делает следующий проснувшийся дежурный. Каждый из нас несколько часов существования в реальном мире совершает подвиг воли, делая почти невозможное, трудясь часами тогда, когда тело уже не может даже подняться, беря откуда-то силы там, где физически сил давно не осталось, ещё и ещё раз, за всеми мыслимыми пределами, будто мы не биологические существа, а какие-то духи или боги, будто мы вечно можем совершать невозможное, будто нам нет границ. Вспоминаю в последний момент ещё одну важную вещь, которую, по