Я бросил взгляд на усевшегося прямо на полу возле выхода из вагона Степана. Он пошарил за пазухой, извлек грязный сверток, развернул мятую газету и принялся с чавканьем жевать упакованную в нее снедь. На вид, словно бы на помойке найденную.
Фрицы перестали обращать на него внимание, потому что мы уже ехали по Царскому Селу. Точнее сказать, по развалинам Царского села. Уютный город Пушкин был изуродован воронками от взрывов, стекла в домах были или выбиты, или крест-накрест заклеены. Или забиты фанерой. Догорающий танк, вписавшийся в фонарный столб. Несколько повешенных на одном дереве. Компашка фрицев, глумящихся над раздетыми догола людьми…
Сам собой включился режим «телевизора». Все эмоции приглушились и отодвинулись на задворки сознания. Так что я не отворачивался. Смотрел. И запоминал. В Пскове я не застал самых первых дней оккупации. А вот здесь…
Поезд остановился.
От вокзала осталась пустая коробка с выжженными окнами. Здания на привокзальной площади… Мозг мой старательно пытался наложить картинку «было-стало», но получалось плохо. Отказывалось мое сознание сопоставлять «пряничный городок» Пушкин из будущего и безжалостно разрушенное Царское Село сорок первого. Я видел старые фотографии, как оно все было. В музеях Царского села эти снимки хранятся в огромных количествах. Но я никогда их не рассматривал, так мазнул взглядом и мимо прошел. Как-то не приходило в голову, что я своими глазами это увижу.
Перрон был кое-как залатан досками, но в нем все равно еще зияли дыры. Никакой толпы встречающих не было – поезд деловито разгружался силами прибывших.
– Герр граф? – к компашке искусствоведов приблизился молоденький фриц, на вид вообще почти подросток, но уже с крестом и знаками отличия обершарфюрера СС. – Мне приказано проводить вас к месту проживания.
– А этот русский тоже с нами? – недовольно зыркнул в мою сторону Пульман. Двое других «искусствоведов» ощерились в издевательских улыбках, оглядывая меня с ног до головы. Я стоял, привычным уже образом ссутулив плечи.
– Может быть, мне и правда расположиться где-нибудь… В казарме… – промямлил я, не глядя на графа.
– Не мелите чушь, герр Алекс! – отрезал граф и гордо вскинул породистый подбородок. – Если бы не вы, я дважды был бы мертв. Да, герр Пульман, Алекс Волкофф будет проживать со мной.
Я незаметно облегченно вздохнул. Граф был личностью импульсивной, хрен знает, что ему взбредет в голову в следующий момент.
А вот Пульману я не нравлюсь. Всю дорогу он подчеркнуто делал вид, что меня не замечает, зато сейчас сверлил глазами, как буравчиками. Я даже с опущенной головой его злобный взгляд ощущал.
Граф принялся отдавать распоряжения солдатам, которые тащили его багаж. Беспокоился за свой патефон очень. Ну да, конечно, как он без