Виктор вытер пот, зашел на кухню и, пока никто не видит, набрал кружку холодной воды из-под крана. Алла и Дарья Евгеньевна признавали только кипяченую. А Виктору она казалась невкусной.
Наконец за окном просигналила машина. Виктор выглянул и увидел Николая у его синего "Москвича". Он помахал брату рукой. Николай ехал на свою дачу и по дороге завозил Дарью Евгеньевну на ее. Виктор вернулся в комнату и начал проворно стаскивать вещи к лифту четвертого этажа. В это время Дарья Евгеньевна и Алла спускались пешком, держась за руки и чуть не плача. Как любят женщины любую мелочь превращать в трагедию! Всего-то – неделя врозь. Пустяк!
На прощание Дарья Евгеньевна сказала Виктору:
– Пока я на даче, будьте добры, побелите потолок на кухне, в ванной и туалете. Там же выложите кафельной плиткой стены, зашпаклюйте плинтуса. В коридоре сделайте небольшие антресоли. И… все.
– Все?! – Виктор вспоминал сметанную лужу. Вот тебе и неделя домашнего ареста с принудительно–добровольным трудом.
– Не делайте такое постное лицо, Виктор, а то я поду маю, что вы жалеете о моем отъезде, – сказала теща. – Все это сущие мелочи.
– Вот именно, – подтвердила Алла. – И цепочку на дверь повесь.
А вот истинная трагедия, представленная женщинами как мелочь, подумал Виктор. Попробуй что-нибудь не выполни, такой Золушкой заделают… А как, главное, все успеть, ведь он еще и работает!
Но как раз это в семье никого не волновало. И прежнюю его службу по дальним гарнизонам жена не считала успешной. В смысле карьеры и материально–технического обеспечения. "У брата Николая, простого инженера, есть машина, а у тебя, офицера, нет!".
Благодаря "северным" – год за два, в 40 лет стаж он уже набрал, и его сплавили на пенсию. "Выгнали как собаку", "выбросили на улицу", "списали как хлам" – ничего другого он от жены не услышал.
Теща шипела как раскаленный самовар. Ведь они с Аллой поселились в ее квартире. Своей он не заработал. Но на кой, собственно, Дарье одной трехкомнатная, если тестя она уже похоронила (сожрала – не подавилась).
Сидеть дома после увольнения Виктор (при численном перевесе противников – двое на одного)не мог. И он устроился работать инкассатором. Эта профессия стала для женщин новым источником раздражения, а Виктору нравилась. На работе он был сам себе голова, да еще с пистолетом под мышкой. Это напоминало ему армию. И кассирши все были очень вежливые, многие даже хорошенькие. А одна так вообще красавица. Нина, Ниночка…
Потолки, антресоли, плитка… Уж не взять ли ему недельный отпуск? Можно обдумать, но сегодня от работы не отвертеться. К четырем часам он должен быть в ЦУМе.
4
Саня проснулся бодрым и отдохнувшим. Вчера в Центральном кабаке довольно крепко выпили, но синдрома не было, только чуть-чуть покалывало висок. Пяти часов сна ему вполне достаточно, да и спать не интересно, он даже