Николай Петрович тяжело вздохнул и согласился с мыслью, что мужику этому он должен быть благодарен, несмотря на его странные речи.
Появилась Люся.
– Ну, как ты? Отпустило? – её лицо наполненное состраданием склонилось над Николаем Петровичем, а рука заботливо легла на его грудь.
Николай Петрович поморщился, якобы от боли, хотя сейчас у него уже ничего не болело, подумал снова, что жена у него замечательная, и, что ни при каких обстоятельствах он не станет с ней разводиться, а потом плаксиво сказал:
– Люсенька, я так устал… Переутомился. Давай махнём куда-нибудь.
– Куда? – не поняла Люся и переместила руку с груди мужа на его лоб, проверяя, нет ли у него температуры.
Николай Петрович перехватил её руку и поднёс к губам.
– В отпуск, Люсенька… – сказал он, нежно целуя руку обомлевшей жены от таких нежностей, которых она не видела от него давненько.
– Ты сегодня странный какой-то… – недоверчиво посмотрела она на Николая Петровича, но руку не отняла.
– Будешь тут странным, – жалобно сказал он, – когда я сегодня чуть не погиб… Даже два раза.
Люся ахнула:
– Как чуть не погиб? Где?
И Николай Петрович в мельчайших подробностях рассказал жене о встрече со странным человеком в сером пальто и серой шляпе. И о его гнусных речах и вопросах. Умолчал только о вопросе насчёт измен. Но про намёки о том, что он, дескать, может быть не чист на руку, сообщил. В завершении рассказа воскликнул возмущённо:
– Вот кто он такой?! Чтобы вот так брать и приставать к людям на улице с такими вопросами?
– Коленька, ну какая разница, кто он? Он жизнь тебе спас. И это главное. Ну, подумаешь, брякнул что-то! Ты тоже, бывает, такое сказанёшь… – Люся ласково посмотрела на мужа и погладила его по голове. – Ты, давай лучше, на улице будь повнимательнее. На светофоры смотри. И, да, ты очень в последнее время много работаешь. Домой поздно приходишь. Так что, – она опять погладила его по голове, – я согласна с твоим предложением. Махнём в отпуск! – она чуть прикрыла глаза и мечтательно заключила: – На Канары хочу…
– Ну, это, ты, Люся, хватила, – разволновался Николай Петрович. – Я ж не миллионер! В Тулу, к тёте Маше. Это можно.
Люся переменилась в лице:
– В Тулу? К тёте Маше? Да там сейчас холодрыга и дожди. Давай хотя бы в Турцию. Там тепло.
– Ладно, подумаем, – смягчился Николай Петрович и посмотрел на жену особенным, ласковым взглядом. Права Люся: человек этот в сером пальто, действительно, совсем не важно, кто он такой, и, что он там городил про его, якобы, непутёвую жизнь, тоже неважно. Жизнь его, самая, что ни на есть, путёвая, а особенно – Люся. Он опять посмотрел одобрительно на жену и сказал:
– Я бы съел чего, Люсенька. Пока в отпуск не уехали.