– По пути подышишь, – дыхнул перегаром Михаил. – Садись давай, пока я добрый.
Тон Миши не предвещал ничего хорошего. Люда ускорила шаг, но и парень не отставал.
– Совсем ты, Люська, загордилась. Не ровня мы тебе? Я тебе – не ровня, да?
Голос Михаила звучал угрожающе. На пустой дороге не было никого, кроме них двоих. Здесь редко ездили, а ходили – еще реже. Помощи ждать было неоткуда. Люда старалась сохранять спокойствие, но внутри у нее все сжималось.
О Мишке ходили нехорошие слухи.
Тяжелая сумка оттягивала руки.
– Миш, ты извини, но я сейчас устала с дороги.
– Так давай сюда свой “чумодан” и поехали, – приказал парень. – Пока я по-хорошему прошу.
Что-то подсказывало Людмиле, что это было вовсе не “по-хорошему”. Она снова ускорила шаг. Если бы она умела молиться, то молилась бы, чтоб Михаил оставил ее в покое, но Людочка была комсомолкой и атеисткой. Поэтому она просто сжала губы в тугую ниточку и продолжала идти.
Миша спешился и повел мотоцикл рядом.
Только сейчас Людмила увидела, насколько он был пьян. Он пошатывался из стороны в сторону, едва не падая, но упрямо тащился за ней по дороге.
– Городские парни не чета деревенским, да? У, зазналась ты, спесивая стала!
Людмила молча ускоряла шаг, надеясь, что парню надоест, и он уберется восвояси.
– Да ты всегда такой была. По школе королевой ходила, морду задирала. Отличница, пионер-всем-пример! На танцы не ходила, вечерами дома за книжками сидела.
Люда ничего не отвечала, но Миша продолжал идти за ней, распаляясь от собственных слов.
– А выросла-то какая! Красавица холеная, не то что эти клуши! Ух, на сеновал бы тебя сейчас!
Людмила передернула плечами.
– Люська! Ты носом-то не верти! Сказал, моей будешь, значит – будешь! Ну-ка, иди сюда!
– Миша, пожалуйста, езжай домой, – взмолилась Людочка. – Давай потом поговорим, хорошо?
– Ты глухая что ли? – он резко схватил Людмилу за руку чуть выше локтя и дернул на себя. – Сюда иди!
Девушка стала вырываться, но он держал ее крепко, больно сжимая тонкое плечо. Она бросила сумку и стала толкать его в грудь другой рукой. Мишка только рассмеялся на эту неловкую и безуспешную попытку освободиться, привлек ее к себе и мокро поцеловал прямо в губы, обдав сивушным амбре. Стало мерзко и противно. Людмила отчаянно забилась.
– Отпусти!
– А то – что?
– Кричать буду!
Михаил громко заржал.
– Кричи! Громко кричи!
– Помогите! – закричала Людмила.
– Помогите! – передразнил ее Мишка. – Ну? Бегут помогать? Смотри-ка, вон медведь из лесу спешит на помощь!
– Пусти меня! Не смей!
Парень, не отпуская ее руку, другой рукой задрал ей подол и схватил за аппетитную ягодицу.
– Ух, хороша, городская!
– Не тронь меня!
Слезы покатились по щекам Людочки.