– Ты хочешь силой заставить его свидетельствовать в суде? – спросила я по дороге.
Артур с неожиданной опаской взглянул на темные купола старой церкви:
– Ну что ты! Это противозаконно, между прочим. Буду убеждать.
– Ты уже пытался…
– Нельзя было отпускать его, – посетовал Артур. – Мальчишка остался один и запаниковал. Если бы кто-то из нас был рядом, сейчас не пришлось бы его искать.
– Думаешь, я смогла бы удержать Серегу?
Логов покосился на меня:
– Ты благотворно действуешь на людей.
Это была замаскированная издевка? Или майор юстиции пытался сделать мне комплимент?
За воротами мы разделились: я прокралась в дом, потому что мне до сих пор было страшновато бродить у бассейна, в котором нашли два трупа, а Логов отправился исследовать территорию. Встретиться договорились в темной деревянной беседке. Ее центр занимал крепкий круглый стол – на нем мы вчетвером пикниковали осенью.
В пустом громадном доме тоже, если честно, было жутковато. Я прислушалась, замерев у двери, но ни шагов, ни музыки, ни голосов слышно не было. Да и с кем Сереге тут разговаривать? А песни он слушает обычно в наушниках…
«Хорошо бы, – подумала я. – Тогда он точно не услышит меня».
Стараясь шагать бесшумно, я обошла кухню, столовую, обе ванные комнаты, бильярдную и другие помещения первого этажа, заглянула в зимний сад, потом поднялась по лестнице. Плохо было то, что в другом крыле дома была еще одна лестница, и Сережка вполне мог сейчас сбежать по ней. Поэтому на втором этаже я первым делом выглянула в окно большой гостиной с роялем, на котором никто в нашей семье не играл. Это была очередная попытка моего отца пустить пыль в глаза девицам, которых он притаскивал пачками, наплевав на то, что моя старшая сестра Маша жила с ним. Наверное, он рассудил так же, как я: она сделала свой выбор, пусть терпит…
Окно располагалось над входом в дом, но никого не было видно во дворе. Подождав немного, я обошла пустые спальни, точно застывшие от ужаса, и поднялась на третий этаж, где жила Машка. Я пока не решилась стереть их с отцом следы, хоть они оба и предали нас с мамой, и комната сестры оставалась такой же стандартно-гламурной, как при ее жизни. Меня просто тошнить начинало от вида огромной кровати с балдахином, пухлых покрывал и подушечек, огромных игрушек без прошлого, гигантской люстры, пушистого коврика… Слава богу, Машке хватило вкуса оформить спальню не в розовом, а хотя бы оттенками кремового цвета, но как по мне, тут все так и кричало: «У моей хозяйки пустота в голове!»
А ведь моя сестра была далеко не дурой… Подозреваю, что таким образом она пыталась угодить отцу, вкус которого оставлял желать лучшего, раз он решил,