Земля всё прощает и всё принимает,
Она толерантна ко многим грехам.
Пройдёт даже вечность, но время настанет
С религией срыть пантеоны богам.
Земля стоит денег, она продаётся…
За земли воюем, за нефть и моря.
От этой возни только пыль разнесётся
И снова осядет, всех нас усмиря.
Помощники малые всё переварят:
Бактерии – это желудочный сок
Земли, что стирает народы и царства,
Они не заметят антропомирок.
Земле безразличны фантазии, грёзы,
Но всех, кто оставил на ней жирный след,
А после истаял как в апофеозе,
Хранит нас слоями в архивах побед.
Пассажиры
В каком-то смысле все мы пассажиры,
Но каждый пробовал крутить рулём.
У всех свои по жизни ориентиры,
Даже когда идём одним путём.
Попутчиков видал я всяких разных.
И с честными всегда было легко.
Оплачивают путь до целей ясных
И не зависимы ни от чего.
А были пассажиры и без цели,
Им нравилась дорога, сам процесс.
И ценностей обменных не имели,
Рулить отказывались наотрез.
Их смысл жизни – место у окошка.
Чтоб безопасно было и тепло.
Имеет в жизни цену даже крошка.
Как штурмана поставить под седло?
Шофёра долг взрастает иллюзорно,
Фантомных ценностей клубит туман.
Окрашенный в цвет жертвы рукотворно,
Шумит услуг «бесценных» океан.
Нет карт, не видно, что за поворотом.
Соратник разделил бы тяжкий труд:
Завал расчистить, подсобить с ремонтом,
Как минимум разведал бы маршрут.
Но как комфортом в жизни насладиться,
Теплом, красивым видом из окна?
Знакомых восхищённых видеть лица,
Когда в грязи по локоть дотемна?
В себя поверив, в бесконечность долга,
Самооценка алчно бьёт рекорд.
Диктует статус свой с оскалом волка,
В салоне потребляет кислород.
Риторикой меняется реальность.
Летами плата выше шкурных сфер.
И пассажир потребовал банальность —
Считать его единственным теперь.
Никто на свете не заплатит больше,
И долга не уменьшится размер.
Рубеж последний, ничего нет горше,
Дать монополию на свой трансфер.
В загашнике у пассажиров вечных
Одежды броские припасены,
Складской запас обид до слёз сердечных,
Манипулируют струной вины.
Дурман долгов не может длиться вечно.
Боль пустоты ушедших лет итог.
Останется снаружи неизбежно
В дороге не испачкавший сапог.
Обиженный, донельзя удивлённый,
Зла в жизни никому не причинил,
Ждёт на обочине вооруженный
Улыбкой дружелюбной, очень мил.
В каком-то смысле все мы пассажиры,
Но