– Глафира, – прошелестела девица и печально взглянула на меня.
Вся её злость куда-то пропала, глаза перестали полыхать, когти исчезли, а лицо сделалось грустным-грустным, как у накосячившего студента.
– Откуда ты тут появилась? – спросил я, не удивившись перемене её настроения. Призраки в целом походили на дам во время месячных. Они могли с кровожадным оскалом внезапно наброситься на человека из-за любой ерунды, а уже через секунду потерять к нему всякий интерес.
– В лесу почувствовала твою силу… увязалась за тобой.
– Тебя упокоить? – произнёс я, зная, что «развеивание» способно уничтожить и энергию смерти, из которой и состояли призраки.
– Боюсь, – тихонько сказала она, и её голос едва не потерялся в раскатах грома, шарахнувших прямо над особняком. Ба-бах!!!Я чуть не упустил контроль над трансом, но всё же справился. А девица продолжила, опустив голову: – Не помню, что было в загробном мире. Боюсь вертаться. Я жила неправедной жизнью.
– А чего поднялась?
– Не ведаю. Что-то будто выдернуло меня…
– Моя сила? – просипел я, уже с трудом удерживая транс. От напряжения во рту пересохло, а по лбу покатились градины пота. Они попадали в глазные впадины и жгли зенки почище правды.
– Нет, что-то другое…
И тут вдруг в дом врезался сильный порыв ветра. Он распахнул оконные створки, повалил на пол горшок с цветком и заставил занавески испуганно затрепетать. На подоконник обрушился мощный ливень. Вода пенилась и стекала на пол, где собиралась в лужу. А я ничего не мог сделать – если двинусь, то транс точно исчезнет. Глафира же мигнула, пропала и появилась около окна.
Она посмотрела в сторону леса, скрытого серой пеленой дождя, а затем прошелестела, словно разговаривала сама с собой:
– Помню огненное зарево. Сколько дней тому? Не ведаю. Может, два, а может, и три седмицы. Чую, что-то грядёт… Пахнет смертью.
– Что грядёт? – выдохнул я, уже не чувствуя кончик носа. Холодный ветер вовсю метался по комнате, переворачивая книжные страницы и свистя в рогах оленя, висящих на стене.
Девица обернулась и сказала:
– Что-то страшное…
И следом растворилась в воздухе. Я тут же сбросил транс, метнулся к окну и со стуком закрыл створки. Капли дождя принялись яростно стучаться в стекло. Они разбивались и собирались в извивающиеся водяные нитки, которые скрывали пейзаж леса.
– Огненное зарево, – прошептал я и поднял горшок. Он треснул из-за падения, а часть земли осталась лежать на полу. – А не то ли это огненное зарево, что видел я? Ежели это действительно оно, то, получается, та поляна была всё-таки в этом мире, если Глафира видела пламя? А ежели и мне довелось лицезреть зарево, то выходит, что по лесу я уже точно бродил в образе призрака?
Хм-м, всё весьма запутано. И почему я сумел занять чужое тело, а другие призраки на это не способны?