– Какая разница куда? Тут главное, смотреть в оба.
Упёршись подбородком в ладонь, О`Димон задумался.
– Что же тогда означает семёрка?
– Ну, принимая во внимание то, куда мы с тобой идём… походу, это семь смертных грехов.
– Это какие же?
Димон-А неуверенно стал перечислять:
– Гордыня, м-м-м, жадность, зависть, гнев… э-э-э…, похоть, уныние и… чревоугодие.
Перечисление смертных грехов привело О`Димона в явный восторг:
– Ну, тогда тебя бесы точно туда заберут, – радостно заверил он приятеля.
– За что ещё? – не понял тот.
– За то, что жрёшь много. За твоё чревоугодие.
– А-а, это точно, – с довольным видом погладил свой пивной живот Димон-А. – Но особо не радуйся по этому поводу. Поскольку ты тоже там окажешься.
– А я-то за что?
– За своё уныние.
О«Димон печально вздохнул.
– Да, ладно, не парься, брат, – с широкой ухмылкой обнадёжил его Димон-А, – в наше время все смертные грехи уже стали добродетелями.
– А что же стало с самими добродетелями?
– Делать добро сейчас считается грехом.
– Да ладно. А как же тогда вера, надежда, любовь?
– Верить никому сейчас нельзя. Надеяться больше не на что. А любовь давно уже заменили порнухой.
– Ещё что?
– Были ещё такие понятия, как щедрость…
– Ну ты даёшь! – засмеялся О’Димон.
– Умеренность, – продолжил перечислять Димон-А.
– Ага-ага, умеренное употребление спиртных напитков, – О’Димона пробило на ржач.
– И ещё целомудрие.
– Ты что, вообще? Ха. Какое целомудрие? Ты где слова такие выискал? Ой, не могу! Целомудрие. Это что, была такая добродетель? Что за бред, вообще? Главное – потворство, а не воздержание. А то можно всю жизнь девственником прожить.
– А что тут такого? Я, например, до сих пор ещё девственник, – чистосердечно признался Димон-А.
– Ты? До сих пор? – удивился О’Димон, – как это?
– Да так, – замялся Димон-А.
– Что, тёлки не дают? – догадался О’Димон. – Или рукам волю даёшь?
Димон-А глубоко вздохнул и ничего не ответил. О’Димон усмехнулся, а затем вдруг залился нескончаемым хохотом, словно кто-то невидимый защекотал его под мышками. Этим невидимым явно был похотливый бес.
– Чего ты ржёшь? – возмутился Димон-А.
– Самое смешное… ой, не могу… что я ведь …прикинь… тоже…
– Что, тоже… девственник? – изумился Димон-А. – Или тоже дрочишь?
– И то и другое.
10. Херувим и аспид
– Слышите? Этот безудержный смех? – прислушался гид. – Так громко смеяться в самом жутком месте на земле могут позволить себе лишь отчаявшиеся люди, невинные девственницы или безрассудные юнцы под воздействием травы.
Эти ребятки, видимо, не вполне понимают, куда они попали. Ведь Лысая Гора –