– Ты доставишь мне неприятности, но свою репутацию погубишь навсегда…
То была чистая правда: профессиональный союз психологов наложил бы на него дисциплинарное взыскание за нарушение медицинской этики, которая не позволяет разглашать подробности общения с пациентами. Но если он перед всеми отречется от того, что черным по белому изложил на бумаге, это может повлечь и более тяжкие последствия: никто больше не доверится ему. Придется распрощаться с работой, которую улеститель детей ставил превыше всего. Но его семья могла оказаться в опасности, и в данный момент он не видел других вариантов.
– Знаю, – заявил он, стараясь не выдать своих истинных чувств. Если Бальди не дрогнет, ему конец.
– Послушаем, чего ты хочешь… – вдруг снизошла судья.
Джербер надеялся, что она сама догадалась: существует причина, в силу которой он вынужден так поступить, и разглашать которую не вправе. Может быть, старая знакомая и впрямь стремится ему помочь.
– Я хочу провести еще несколько сеансов гипноза – начиная с сегодняшнего дня.
– Сколько времени это продлится? – спросила Бальди.
Второе: ты выслушаешь все, что я имею сказать… до самого конца.
– Столько, сколько я сочту нужным, – заявил психолог, надеясь, что тело матери Николина найдут как можно позже, ведь, как только это случится, его угрозы в адрес Бальди уже не будут иметь никакой силы.
Судья подошла к столу, сложила собранные рисунки и взяла телефонную трубку.
– Скажу директору института, чтобы привезли мальчика сюда: тебе предоставят игровую комнату и все необходимое для работы.
– Нет, – остановил ее Джербер. – Сеансы должны проходить в моем кабинете.
Бальди уставилась на него, желая показать, что он берет на себя слишком много.
– Сеансы должны записываться на видео, записи расшифровываться, и никаких разговоров.
– Мне нужна обстановка, незнакомая Николину, я должен заново установить контакт с его разумом, иначе он не раскроется. – Это было верно только отчасти, но Джербер полагался на то, что судья собственными глазами видела, как трудно было разговорить мальчика в первый раз.
Бальди долго молчала. Джербер молился, чтобы ответ был благоприятный.
– Не знаю, зачем я иду тебе навстречу, Пьетро, – вздохнула судья, которую обычно было нелегко уломать. – Но надеюсь от всего сердца, что у тебя есть веская причина, потому что отныне и впредь ты останешься совершенно один.
– Знаю, – твердо выдерживая ее взгляд, проговорил психолог.
Ты не должен искать меня там, снаружи.
Он сам будет охотиться на сказочника. В одиночку.
15
Внутри нас есть место, отдаленное и неизведанное. Гипнотизеры называют его «затерянной комнатой». Никто точно не знает, где она находится и как туда попасть. Это нечто вроде чулана, куда мы год за годом запихиваем все, что нам в нас самих