Тогда Нико вошел в легкий транс. Верные признаки – блуждающий взгляд, безвольно повисшие вдоль тела руки.
– Ты меня слышишь? – спросил гипнотизер.
Он ожидал, что мальчик просто кивнет, и удивился, когда тот ответил:
– Да.
Психолога воодушевил столь неожиданный успех.
– Знаешь, где ты сейчас?
Короткая пауза.
– Нет.
– Знаешь хотя бы, как ты сюда попал?
– Нет.
Второе отрицание – дурной знак: похоже, у ребенка спутанное сознание, что-то вроде посттравматического шока.
– Знаешь, кто ты такой?
– Да, – ответил он на этот раз утвердительно, но по-прежнему будто на автомате.
Джербер ожидал услышать акцент, типичный для иностранца, которому пришлось учить итальянский язык, и чистое произношение удивило его.
– Может быть, помнишь, как тебя зовут?
Мальчик не ответил, но дыхание участилось: банальнейший вопрос привел его в смятение.
Джербер решил не настаивать – подвешенное состояние, в котором находился мальчик, казалось шатким и могло нарушиться с минуты на минуту.
– Что последнее ты помнишь? – спросил он тогда.
– Лес.
Будто внезапно вызванный к жизни, лес материализовался, вырос вокруг них.
– И что было в лесу?
Мальчик заволновался:
– Сначала три условия, потом вопросы.
Джербер недоумевал. Фраза сама по себе непонятная, а главное, повелительный тон звучал до странности неуместно. Точнее говоря, диссонировал в устах ребенка, хотя психолог не мог точно определить почему. Он решил перевести разговор на другую тему.
– Помнишь тот случай на дороге, когда твоя мама проколола колесо?
Нико кивнул.
– Что ты помнишь?
– Это сделал я, – проговорил мальчик.
Ответ привел Джербера в замешательство.
– В смысле – это сделал ты? Хочешь сказать, что это ты проколол шину?
– Да, – сухо подтвердил он.
Ответил без колебаний, подумал гипнотизер. Это также показалось ему странным.
– Зачем? – попробовал он уточнить.
Мальчик вроде бы задумался. Потом выпалил на одном дыхании:
– …Арнау раньше, чем остальные, догадался, куда он прилетит, но уже не мог ничего поделать…
Фраза не имела смысла.
– Кто такой Арнау?
Николин молчал.
Гипнотизер приписал эти слова своего рода вмешательству: будто воспоминание, явившееся неизвестно откуда, произвольно внедрилось в попытку восстановить факты.
– Расскажешь мне о матери? – спросил он.
– Арнау раньше, чем остальные, догадался, куда он прилетит, но уже не мог ничего поделать, – нараспев повторил мальчик.
Пытается уйти от темы? Есть только один способ узнать: настоять на своем.
– Нико, что случилось с