Однажды при мне группа студентов задала великому американскому антропологу Маргарет Мид вопрос о том, что можно сделать, столкнувшись с насилием. Достаточно ли в этом случае слов? Надо ли создать политическое или общественное движение?
Со свойственной ей восхитительной прямотой она ответила: «Прежде чем делать что-либо из этого, встаньте между жертвой и человеком, который собирается нанести удар». Вот это настоящее заступничество – готовность встать между двумя противоборствующими сторонами, между молотом и наковальней. Это настоящее заступничество, тот момент, когда молитва и жизнь соединяются. В отсутствие жизни, которая демонстрирует истину, молитва оказывается ложью, высшим проявлением лицемерия применительно к Богу и применительно к человеку.
Молитва и жизнь соединяются в нашем поиске Бога, стремлении к Нему, воззвании к Нему в Его отсутствие, соединяются в тот момент, когда вся наша жизнь превращается в одну сплошную муку или всепоглощающую радость. Жизнь становится настоящей, когда наша молитва исполняется сопереживания, сопричастности нуждам других людей.
Можно ли в таком случае говорить о том, что молитва обладает ценностью? Конечно, она ею обладает. Эта ценность – возможность в полной мере быть самим собой, не только по отношению к Богу, но и по отношению к ближнему. По отношению к ситуации в обществе, по отношению к судьбам всего мира. Или иногда попросту к судьбе другого человека – и это ничуть не менее значимо, ведь вы в этот момент, возможно, приоткрываете для него дверь Царства Божьего.
Ценность молитвы состоит и в том, что она представляет собой очень серьезное испытание наших желаний и нашей воли. В начале своей небольшой брошюры о молитве американский писатель Теодор Уэдделл пишет, что если мы не сводим молитву к произнесению слов, если мы включаем в нее все свои сердечные порывы, устремления всего своего существа, все свои мысли, всю свою волю, то возникает два вида молитвы, и важно иметь мужество и честность, чтобы отличить один от другого.
Есть молитва, которая могла бы принадлежать Господу Иисусу Христу, – молитва истины, молитва духа. А есть молитва, которая никак не может исходить от Господа, которую Он счел бы богохульством, поскольку она сокрушает стены небесного града Иерусалима, разрушая и в нас, и вокруг нас целостность Царства Божьего.
Как часто мы читаем молитвы, которые звучат набожно. Мы произносим слова, которые Бог может слышать без отвращения, без стыда за нас. Но в то же время из нас рвется другой вопль, который не восходит к Богу, – это вопль об удовлетворении чего-то иного: хотений нашей плоти, обид наших сердец, владеющей нашими помыслами горькой жажды мести, стремления к праздности, желания, чтобы Бог сделал за нас то, что мы должны сделать для Него. Вот подлинные молитвы, которым Господь может внимать с ужасом и болью, потому что они отрицают и лишают смысла Его вочеловечение, Его жизнь и Его смерть.
Как