Зимой восемнадцатого были сильные морозы. Иван помогал Груне, но трудно было выжить. Излишков не осталось. Иван ходил на охоту, тем и жили.
Костя приехал неожиданно, и пьяно вломился в дом к Груне. Груня испугалась, и стала кричать. Иван, как раз, возвращался домой. Услышав крики, доносившиеся из дома, Иван бросился на помощь. Костя насиловал Груню… Он разодрал на ней сарафан, и зверски истязал несчастную женщину. На теле у неё были видны ссадины и кровавые синяки. Сил у Груни уже не осталось, она лишь постанывала от боли, а Костя гоготал и глумился над ней, придумывая всё новые и новые пытки, чередовавшиеся с ударами в лицо.
Иван вбежал, как раз, вовремя. Костя уже начал получать удовольствие. Выстрел остановил его танец. Погрузневшее вдруг тело Кости повались на потерявшую сознание Груню.
Иван оттащил Костю в сторону. Он был мёртв, а Груня едва дышала.
Иван сел на скамью и охватил голову руками. Груня так и не пришла в сознание, и к ночи почила.
В светлице плакала девочка, в один момент ставшая круглой сиротой. Иван подошёл к ней, и хотел застрелить, но какая-то сила не дала ему спустить курок. Он застыл над ребёнком, не в силах отойти от колыбельки, а девочка плакала и тянула к нему ручки…
В дом уже бежали люди, а Иван не мог двинуться с места. Он плакал над девочкой и не мог обратить внимания на то, что происходило вокруг. Создавалось впечатление, что большой, сильный человек потерял ум от горя, так неожиданно свалившегося на него. Ружьё, как ненужный хлам, валялось у Ивана под ногами, а он и не замечал, что обронил его.
Костю положили на скамью, и позвали участкового. Иван так и не пришёл в себя до самого утра.
Костю и Груню хоронили вместе, а Ивана забрали в участок, посадили в погреб, и стали ждать околоточного из Вологды.
Мороз трещал на деревьях, помощь не могла добраться в нашу глушь, а Иван замерзал в погребе.
Мой отец сжалился над несчастным молодым мужиком, и забрал его к себе. До весны отходил Иван от стресса, а весной отец поженил нас, не смотря на моё желание выйти замуж за другого парня из нашей деревни. Моё мнение в расчёт не шло. Иван был сильным, работящим, а Генко, мой суженый, был много слабее, болезненнее Ивана, и мне ничего не оставалось, как подчиниться воле отца.
Свадьба была тихой и скромной, но кольцо Иван мне подарил. Кольцо было дорогим, алюминиевым, и я проносила его всю жизнь. Это потом сказали, что кольцо ничего не стоит, но для меня оно было символом нашей любви. Жаль, что тебе его не отдала. Сейчас колечко-то пригодилось бы. Ты смогла бы позвать меня, когда захочешь, и я бы смогла много рассказать тебе «про старину», но сейчас это трудно потому, что ты пока меня не слышишь. Ты пока пиши про другого, красивого Костю, который достоин любви и уважения. Мы с тобой постараемся изменить судьбу палача по призванию, и превратить чудовище в прекрасного мужчину без изъяна.
Ты не плачь, моя хорошая, я прожила не плохую жизнь. Мой Иван никогда меня и пальцем не тронул, жаль, что ушёл