– Значит, официант всё-таки в сговоре! И он принёс вам отравленное шампанское целенаправленно.
– Да тоже не вяжется! Слишком всё на авось! Бокалы могли разобрать, пока их несли через зал. Вяземский мог и вовсе бокал не взять. А самое главное, это ж как же всем повезло, включая меня, что никто яда, кроме Павла Сергеевича не выпил.
– Если официант замешан, он мог остальные бокалы и убрать, так что вы, возможно, единственный, кого бог отвёл. Но на остальные ваши замечания мне возразить нечего. Надеюсь, ситуация прояснится, когда мы опросим других свидетелей происшествия.
С опросом остальных свидетелей дело обстояло непросто, так как все они были людьми солидными и даже очень. Во избежание скандала, который в конечном счёте только бы повредил следствию, дипломатичный и прозорливый Анатолий Витальевич гостей всех отпустил по домам, предупредив лишь, что в ближайшее время будет вынужден явиться к ним для формального снятия показаний. Таким образом за исключением прислуги и Руднева, по горячим следам коллежский советник мог опросить лишь Каменских.
Фёдор Андреевич принял коллежского советника в своём кабинете. Граф был растерян и подавлен и даже не пытался это скрывать.
– Я надеюсь, господин коллежский советник, – дёргано проговорил он, – вы избавите графиню от ваших вопросов? Анна Романовна потрясена случившимся! Мы все потрясены! Такое несчастье!.. И у нас в доме!.. У всех на глазах!.. Вы же понимаете?
Анатолий Витальевич проявить понимание не возжелал.
– Простите, ваше сиятельство, но я всё-таки вынужден просить вас дозволить мне переговорить с её сиятельством, – произнес он холодно и официально.
Каменский истерично всплеснул руками.
– Господи! Неужели это так необходимо?! В любом случае сегодня это невозможно! Анна Романовна сейчас при Танечке. У бедной девочки случился нервный припадок… Пришлось уложить её в постель. Доктор дал ей успокоительного… Графиня не может оставить дочь в таком состоянии!
– Тогда, с вашего позволения, я задам свои вопросы её сиятельству завтра, – настойчиво произнес Терентьев. – А сейчас прошу ваше сиятельство уделить мне время.
Граф раздраженно поджала губы, бросил сердитый взгляд на молчавшего всё это время Руднева и надменно ответил.
– Да, конечно! Делайте свое дело, господин коллежский советник.
Анатолий Витальевич сдержано поклонился, сел напротив графа, так и не дождавшись приглашения, вынул блокнот и надел очки.
– Где вы находились в тот момент, когда случилось несчастье? – спросил Терентьев, глядя на собеседника поверх стёкол и слегка склонив голову набок, что придало ему вид особой заинтересованности.
– Я был в гостиной, – нервно ответил Каменский. – Всё случилось у меня на глазах.
– Расскажите, что именно произошло?
– Павел Сергеевич внезапно упал, и у него начался