Странно. Я бы понял если бы они продолжили двигаться вперёд, как раньше, но нет, они свернули. Не сильно, но очень даже заметно, если посмотреть в перспективе.
Значит в том направлении было что-то, что их привлекло. Не наш ли это помощник монетизаторов? Точно не знаю, но пока нет других догадок, это самый подходящий вариант. Он из городских, значит хуже знаком с лесом, да еще и в яркой одежде. Чем не идеальная цель для преследования? Определившись, наконец, с направлением, я бросился вперёд.
Протоптанная просека длилась не долго. В какой-то момент преследователи перестали нестись сломя голову и стали смотреть под ноги. Толи устали, то-ли опасались засад. В любом случае, с этого момента количество оставляемых следов поубавилось, сделав их маршрут менее явным. Но так как толпа и не думала петлять или хоть немного скрывать свое присутствие, даже без опыта, стало бы понятно направление их движения.
Следы вели все глубже и глубже в лес. Похоже преследователи ни в какую не хотели терять свою добычу, упорно продираясь в самую чащу. Из это следует, что либо они бесстрашные, либо у них достаточно много сил, чтобы не бояться нападений неприятеля. Если верно первое, то есть вариант, что след оборвется раньше времени, так и не приведя к тому помощнику. Если последнее, то это ещё хуже. У нас просто может не оказаться возможности с ним встретиться.
Несмотря на различные волновавшие меня мысли, я продолжал идти по следу. Нет смысла отступать не попробовав. Все-таки какие никакие, а способы спасти свою шкуру имеются. Главное быть начеку.
Через какое-то время, Анку и Фалкус также вышли на выбранный мной маршрут и повели остальных в этом направлении. Я же продолжал идти по следу, все больше и больше загорать азартом охоты.
Чувство выслеживания и преследования добычи все сильнее и сильнее захватывало меня. Пока я неожиданно не услышал странный еле слышны голос. Нет не так. Не услышал, почувствовал.
Это не было похоже ни на звук, ни на передачу мысли. Создалось ощущение, словно задрожало что-то внутри. Лёгкая, еле слышная мелодия сама по себе зарождалась где-то на уровне подсознания, но куда на более глубоком уровне.
С трудом различимый мотив был полностью пропитан чувством тоски и одиночества. Каждый звук, по отдельности казался совершенно не разборчивым, но чем дольше слушал, тем отчетливее приходило понимание, о чем эта песня.
В ней было все, от боли предательства, до бесконечной усталости и чувства одиночества. То звучали нотки отчаяния, то стремление к вечной борьбе. Каждый миг, который я вслушивался в эту песню, приносил все больше и больше эмоций, но стоило отвлечься и все пропадало, словно никогда и не звучало. Самое удивительное, что это ощущение шло непосредственно с направления,