Молчаливая подруга с огромными серыми глазами. Она постоянно была рядом, молча следя за моим телом, чтобы оно ненароком не выпало с балкона, не умерло от обезвоживания и голода и не причинило себе вреда другими доступными способами.
Эти двое сменяли друг друга, не позволяя мне оставаться одной. Они смогли выносить мое горе, говорить о нем и делить его со мной. Мой муж Александр и моя Оля, настоящая сестра, хоть и не по крови.
Конечно, то огромное количество людей, что знали меня, никуда не исчезли. Просто отошли на время. Горюющий человек – большое испытание на человечность, проверка способности сострадать.
Выбирая отдалиться, они не становятся плохими и не перестают хорошо к тебе относиться. Просто никому не хочется, чтобы было плохо. А им некомфортно рядом с твоим горем, и хочется скорее назад, в свой солнечный и благополучный мир.
Все попытки приободрить тебя натыкаются на яростную молчаливую ненависть, что плещется в твоих глазах. Кроме того, ты больше не являешься тем человеком, с которым они были знакомы и дружили. Теперь все, что было раньше между вами, – невозможно. Отнесись к этому с пониманием и не держи на них зла.
Поделюсь личным опытом с «другой» стороны для того, кто сейчас находится рядом с человеком, у которого случилось горе.
Твоя помощь окажется помощью, если ты:
– дашь возможность человеку говорить о своем горе. Будешь принимать факт смерти вместе к ним, не пытаясь переключить разговор на другую тему;
– задашь простые вопросы: чем я могу поддержать тебя прямо сейчас? Что я могу сделать для тебя?
– не будешь пытаться облегчить его боль, предлагая переключиться на что-то, куда-то поехать, пойти;
– не обидишься, если твой горюющий друг откажется от твоей помощи;
– будешь рядом насколько это возможно.
Волной горя, что так внезапно изменила мир, смоет то, что должно быть смыто, проявив самое ценное – настоящих, своих людей.
ГЛАВА 3. Я ВИНОВАТА
Тараща воспаленные глаза в ночную темноту, я в тысячный раз перематывала нашу с дочкой жизнь на самое начало.
Вот она, совсем крохотная, бежит, смешно растопырив руки, чтобы держать баланс. Никакие колготки не могли сесть на ее крохотной попе идеально и висели нелепым пустым мешком сзади.
Я протираю пол в прихожей, и вода в тазу уже совсем грязная. Леся, не удержав равновесие, со всего маху садится попой в таз. Я и смеюсь, и ворчу одновременно.
Зачем я так с ней? Нужно же было схватить, обнять, пожалеть, сказать, что ничего страшного не произошло, лишь бы только испуг, недоумение, обида на коварство мира ушли из ее глаз.
Мы лежим в больнице. Весь наш день состоит из того, что я хожу туда-сюда по больничному коридору с дочкой на руках. Маленькая головка безвольно лежит на моем плече. Воспаление легких плюс плеврит. Температура не спадает. Впереди два месяца битвы