Глубоко вдохнув и выдохнув, Свят подхватил пакет, прошагал на кухню, швырнул его на пол у холодильника и рывком открыл форточку настежь.
Дышать. Хочу дышать.
В груди копошилась мерзкая смесь из раздражения, усталости, ревности и страха.
Сзади послышались лёгкие шаги, и миг спустя он ощутил на талии маленькие ладони.
Прижавшись щекой к его спине, Вера негромко сказала:
– Наконец-то ты здесь. Так о чём ты хочешь поговорить?
– Он слишком лезет к тебе! – выплюнул Свят. – Я не выношу, что нас вечно трое!
Не получилось; не получилось сказать: «Мне не нравится, что ты…»
И совсем промолчать не получилось тоже.
Фраза вышла бесформенной, бессодержательной и безвкусной – вроде розовых слюней, что продают в бюджетных общепитах под видом вишнёвого киселя.
Ладони на его поясе дрогнули. Она ничего не уточнила, но он тут же понял.
Она мгновенно уловила, о ком речь.
Вжавшись лбом между его лопатками, она взволнованно устало произнесла:
– И… чего конкретно ты хочешь от меня?
Вот оно как. Она тут же сняла с себя ответственность.
– Ловко, ловко! – ехидно протянул Прокурор. – Впрочем, чего ты глаза выпучиваешь? Ты и до этого знал, что она умеет побеждать, не сражаясь.
Просто ей плевать. Она прекрасно устроилась.
– Тебе плевать, я понял, – глухо выдавил Свят. – Тебя всё устраивает.
Девушка по-прежнему молчала; только еле ощутимо гладила его спину.
Ей плевать. Совсем плевать. Ты сейчас доиграешься со своими заявлениями.
Пугливое желание взять все слова назад стремительно росло.
– Мне не плевать, – отозвалась Вера. – Я спросила, чтобы знать, чего именно ты хочешь добиться от разговора.
Спокойствие её голоса поднялось в душе волной жаркой паники.
Так разговаривает человек, который не боится проиграть и не стремится победить.
Потому что предмет спора ему безразличен.
– Постой, – с напряжением встрял Адвокат. – Ты же не знаешь, какой ценой ей даётся это спокойствие. Может, она тоже паникует – но внутри.
Научи меня этой внутривенности, мисс Уланова.
– В этом разговоре я хочу узнать, – с нажимом произнёс Свят; было очень сложно подбирать слова – и именно сейчас это было очень нужно. – Ты хочешь, чтобы я ему… объяснил, в чём он неправ? Только скажи – и он исчезнет из наших будней.
Просто скажи, что не хочешь знать и видеть никого, кроме меня.
Скажи – и я завоюю всю планету, чёрт бы тебя побрал.
Сердце колотилось, как подвесная груша, по которой бьют без остановки.
Какое счастье, что она гладит только его спину; что не чувствует нокаута сердца.
– Я согласна с тем, что… Олегу, возможно… нужно поставить границу, – наконец вполголоса ответила Вера. – Но здесь есть один нюанс.
Она могла бы использовать местоимение «он», но выбрала назвать его по имени.
И