Бегу вперед, взгляд спрятав за ресницы,
Твержу как мантру: «Это просто снится»
Бегу быстрей, на первом льду скользя.
Ведь я проснусь в один прекрасный день,
И заживу, как будто не бывало
Ни песен, ни стихов, как будто стала
На твое место кружевная тень.
Молчание
Город засыпает средь снегов,
Фонари окутывает дым.
Нет на картах наших городов,
Нет в прогнозах наших общих зим.
Поднимаясь в синеве ночи
Взглядом над лоскутным миром крыш,
Удивляйся, помни и молчи —
Нет имен для тех, о ком молчишь.
Город гасит окна, вместо них
Ночь включает дальний свет у встречных.
И сиянье звезд, близких бесконечно,
Озарит одно небо на двоих.
Личное дело
Мне гораздо больше, чем вписано в паспорт.
У них нет таких строк, чтоб вместить мои тысячелетья.
Им неважен ты сам, только твой цифро-буквенный растр,
Да еще индивидуальное немногоцветье.
Мне гораздо больше: я живу за тебя, за себя и за нас обоих.
С меня спрос вдвойне: что сказала, что сделала, для кого.
Наши прошлые жизни, абсолютное большинство их,
На изнанке записаны облика моего.
Сколько мне осталось? Девяносто девять?
Эта жизнь – не начало, а вдруг это все, что доступно мне
Я жива, я слышу, мне осталось всего лишь верить —
Мне дается вдвое, потому что плачу вдвойне.
Пореветь
Ну, уж нет, я тоже хочу поплакать,
пореветь, поканючить, включить ленцу.
Пожалеть себя вместо мамы с папой,
хоть раз в год, который идет к концу.
Чтоб ничком лежать на своей кровати,
громко всхлипывать, прям навзрыд,
Чтобы все утешали: «Ну, хватит-хватит…»,
меж собою кивая: «Позор и стыд».
И не слышать, в общем, ничьих вопросов,
просто слезы лить завывая,
И пускай кривятся: «Ты что, серьезно?»
А вы думали, я другая?
А природная вредность мне шепчет: «Дура,
бестолковая, глупая» и зевает:
«У тебя же каменная натура,
а болит – хорошо, значит ты живая».
Вечность
Неужели приходит время сидеть на резном балконе,
Медленно втягивая вино,
Наблюдать, как мимо летят вагоны,
Понимать, что вот оно: « Все равно».
Наслаждаться стуком колес по рельсам,
Вспоминать, сколько окон помнят твой взгляд,
Греть холодные руки над вспышками цельсия
Догорающих лет /тому сто назад/.
Неужели приходит время всепонимания:
Никакими словами, никакой рукой
Не вернуть таинственного обаяния —
Его место занял простой покой.
Неужели здесь смысл весь и сила вся —
Научиться любить то, что есть сейчас,
Монтраше с омарами