– Подписал контракт, меня не обули, не одели, пацаны, что могли, то и дали. Берцы, курточку, шапку, флиску уже жена с дома выслала, чтобы в гражданке не был. Нас привезли на линию фронта, бросили, сказали – идите, наблюдайте за техникой, стерегите… Дали 4 магазина и один «калаш». Все. Начались боевые действия, я звонил. Спрашивал, что делать, заберут нас или не заберут? Сказали – держите оборону. А потом мы поняли, что смысла нет вообще воевать, и мы решили отступать.
– Решили спрятаться в жилом доме?
– Да. Мы автоматы, бронники поскидывали, потом услышали шум, фонариком посветили – мы не сопротивлялись, сдались, и нас приняли, отвели до начальства, побеседовали, накормили и привезли сюда.
– Кто ждет дома тебя?
– У меня дома жена беременная на седьмом месяце, двое детей от первого брака. Сестры и братья.
Сдавшиеся украинцы больше воевать не хотят
– Если тебя сейчас отпустят, а дома снова призовут?
– Я больше не пойду, мне хватило. Эта война уже научила меня тому, что смысла нет воевать. За что? За то, что так по-хамски относятся? Бросили, как скотину, а сами удрали. Я считаю, это ненормально.
«Люди везде погибают»
Оксана Кравцова, медик-стрелок.
И она из Луганской области, работала поваром в столовой. Окончила медицинские курсы и «решила пойти спасать людей». В отличие от своих сослуживцев, Оксана, похоже, говорила ровно то, что думала. Без показной дерзости, без вызова в глазах, но твердо и уверенно.
– Вы знали, что Вооруженные силы Украины убивают мирных жителей Луганска и Донецка?
– Конечно, знала. Их убивают уже восемь лет, война идет.
– И вас это не остановило?
– На тот момент, когда я подписывала контракт, такой, как сейчас, войны не было.
– А про 2014, про 2015 годы вы знали?
– Да, знала, на тот момент война была сильная.
– И все равно решили пойти в армию?
– Да. Медиком.
– Как в плен попали?
– Я одна осталась из всех выживших – вот и попала. Я была на блиндаже и после каждого сильного артобстрела выходила и проверяла, есть раненые или нет. Первый раз все обошлось…
– Сколько лет вам?
– 36.
– Когда война началась, вы были уже вполне взрослым человеком и понимали, что происходит.
– Конечно.
– А дети есть у вас?
– Да, дочь.
– Вы видели кадры с убитыми детьми в Донецке?
– Да, конечно.
– И все равно пошли в армию. Почему?
– Я пошла не убивать. Я пошла оказывать медицинскую помощь.
– Тому, кто убивает?
– И их тоже убивают.
Видно, что она ни о чем не жалеет и полностью уверена в своей правоте. Наивно думать, что на той стороне сплошь нацисты и бандеровцы. Там много очень похожих на нас. Тяжело будет воевать.