Я постепенно приходила в себя, не понимая, почему так отреагировала на артефакт. Ночью я не испытывала такого страха. А сейчас… будто откат случился.
Видно было, что рыжик не хочет говорить. Он отводил взгляд, более интенсивно ковырял лапой пол, энергичнее дергал хвостом. Пока усатый решал, говорить мне о зеркале или нет, я встала с кровати и стала собирать разбросанные под ногами вещи. Хорошо еще, что вчера почти все здесь вымыла и на ткани не осела пыль.
– Ну… кхем… – неопределенно пробормотал лохматый, впиваясь в меня зелеными глазищами. – Садись, поведаю, что знаю.
Я послушно опустилась обратно на кровать, прижимая к груди сарафан с рубахой. Сердце забилось в предвкушении. Что он мне расскажет? И будет ли это правдой? В любом случае надо внимательно следить за его действиями. Если снова начнет мучить отмытые мной доски, значит, точно хочет выкрутиться.
– Короче… – кот прокашлялся и продолжил говорить: – это зеркало здесь висит уже не один десяток лет. Снять его невозможно. Будто к стене приросло. Магия какая-то в нем чудная. Я как кот ученый, знаю, что оно может всякие картинки показывать. Видел как-то вместо своего отражения стадо кошек… Меня видимо искали, бегали. Как знать. Короче, – он мотнул головой, – я не часто в этом доме раньше бывал, поэтому понятия не имею, работает оно еще или нет. Хотя, если ты спросила… Что, неужели что-то увидела?
– Увидела, – я передернула плечами. – Все как всегда. Я же постоянно наталкивалась на Острослова в отражениях…
– Та-а-ак, – протянул Тимоша, – вот даже как…
Больше ничего мне вытрясти из этого усатого не удалось. Говорил он спокойно, отвечал уверенно, и я действительно подумала, что котик рассказал мне все что знает. После того, как я выяснила, что это не просто зеркало, и оно в любой момент может мне что-нибудь показать, мы с Тимом направились в кухню. Ну, естественно после того, как я переоделась.
Вот интересно, а если перетащу кровать сюда и запру дверь спальни, артефакт перестанет работать? В том смысле, не будут ли меня тревожить голоса? Ночью я чувствовала себя некомфортно, смотря на разговаривающих между собой богатырей. И то ли тема их беседы была мне сильно неприятна, то ли еще что-то, не знаю. Не хотелось еще раз застать подобную картину. Понимаю, конечно, что все лучше, чем милующийся с кем-нибудь Острый, но все же.
– О чем задумалась? – спросил Тимка, крутясь у ног.
– Ни о чем, – отмахнулась от него, роясь в буфете. Найдя там старые сухари, довольно потерла руки. И такой завтрак сойдет.
– На диету садишься? – поддел меня рыжий, следя за тем, как я завариваю себе чай и достаю из небольшого холщевого мешочка баранки. – Так я тебе скажу – на мучном лишние килограммы не уйдут! Они просто переползут с живота на попу.
– С такими ритмом жизни и стрессами, как здесь, мне это не грозит, – фыркнула я и присела на скамью. Ну… пора и позавтракать.
– Мр-р-р-ряу, – заурчал из-под стола Тимофей.
– Ты чего? – я отложила баранку