Новая сказка о колобке. Сказочник

y-line/>

      Отец мой был, представь, хороший малый.

      Был человеком, что ни говори.

      Ещё он был такой кузнец удалый!

      И сердце доброе имел в своей груди.

      А мать всю жизнь на поле пропадала.

      Таких родителей не видел белый свет.

      Их житие одно лишь омрачало –

      то, что детишек не было. Привет.

      И стал отец ковать себе сыночка –

      такая вот на них тоска напала.

      Как ни старался – ни сынка, ни дочки –

      не вышло человечка из металла.

      Года летели, всё шумя крылами,

      их стаи пронеслись над головой.

      Вернее, над седыми головами

      всех тех, кого давно уже нет с нами,

      но образ их храним своей душой.

      На моё счастье (иль несчастье злое?),

      чрез череду давно минувших лет

      прошли живыми мама, папа, дед.

      О дедушке я расскажу немного.

      Изобретатель был он мировой,

      все знали – у него талант от Бога.

      Куда б ни привела его дорога

      научных изысканий, мой герой

      познаньям применение находит:

      то тормоз смастерит он головной

      (ножной, ручной придумал дед мой тоже),

      то вдруг изобрести печенье может,

      что ешь его – становишься худей.

      За то в немилости бывал он у людей,

      ведь худоба в те дни была не в моде.

      Но не сдавался он; в таком же роде

      его изобретеньям нет числа.

      И наконец – Всевышнему хвала! –

      и до меня однажды в непогоду

      мысль гения тихонечко дошла.

      Осенний день. Дождливо. Слякоть. Грязь.

      А дед сидит, скучая без работы,

      и моя мать, устало помолясь,

      замешивает тесто для чего-то.

      (И этим «что-то» скоро стану я.

      Но забегать вперёд, друзья, не будем –

      о том ещё не ведала семья.)

      Вот мой отец (вот-вот отцом он станет)

      почитывает, сидя на диване,

      последний выпуск «Энских Новостей»:

      – Вот, скукота… совсем уж нет вестей, -

      заводят диалог мать и отец.

      – Неужто своей жизни под конец –

      тут в разговор дедуля мой вступает –

      с внучатами я, блин, не поиграю.

      – Ты что ругаешься, дедуля, постыдись -

      вдруг нашу сказку дети прочитают.

      А коль блинов ты хочешь – попроси.

      (Меня тут нет и я пока молчаю).

      – Нет, испеки ты лучше колобок, -

      отец с дивана голос подаёт.

      – Вот именно, шар – форма совершенства.

      Но дело не в еде, а в той беде,

      что нет у вас, родименьких, детей.

      – Ты здесь, дедуля, горю не поможешь –

      ты нам ребёночка родить уже не сможешь.

      – Смеётесь всё над бедным стариком.

      Однако ж вы подумайте о том:

      что если нам усыновить дитятю?