– Лучше дай мне бумаги. Все равно ведь ничего в них не поняла. – Вот теперь Винсент улыбнулся, как и полагается заботливому старшему брату, мягко и снисходительно. – Я еще раз внимательно все прочту. Раз ты в это ввязалась, должна знать свои права и обязанности.
Память Оливии выдала еще кусочек из прошлого. Винсент Рокруа был не только очень добрым человеком. Но и весьма умным, начитанным и внимательным. Логично, ведь кого попало не возьмут на службу в королевскую библиотеку. Поэтому его идея с бумагами – как нельзя кстати.
Вручив брату папку с брачным договором и описью имущества, я мимолетно улыбнулась Фанни и поспешила наверх.
Уже у самой двери в покои господина Майбара, когда я взялась за бронзовую ручку в виде затейливой ветви, меня снова нагнало чужое воспоминание. Причем на этот раз такое яркое и живое, что пришлось схватиться еще и за стену, чтобы не упасть и не провалиться в прошлое. Сейчас это было яркое красочное кино, а не альбом с полузабытыми фотографиями, промелькнувшими у меня перед глазами на площади.
«Лив, да ты просто трусишь! Ты же хотела посмотреть? Хотела же? Хотела? А теперь что? Как всегда, сбежишь в последний момент?!»
Голосок у «подружки» Оливии оказался на редкость пронзительный, хотя и мелодичный. Но провоцировала она уж слишком прямо, по-детски, «на слабо». Впрочем, пробежавшись по краю воспоминаний, я поняла, что это ее обычное поведение.
Оливия была при ней не только как «страшненькая подруга для контраста», но и как подушечка для ядовитых иголок. Моя бедная предшественница и злилась, и даже плакала, но поставить на место эту козу не могла.
К тому же Селестина не всегда была врединой. Иногда она могла по-настоящему помочь, поддержать, с ней можно было весело провести время.
В тот жуткий вечер Лив злилась, волновалась – и да, очень хотела заглянуть в спальню господина ректора. Для чего – сама не смогла бы объяснить. Просто… ну просто посмотреть, как там. Как он живет. Его вещи. Личные, скрытые от чужих глаз. Это нехорошо, это гадко, но соблазнительно до дрожи в руках. Только без подначивания Селестины Оливия бы никогда не решилась.
Я мотнула головой и открыла дверь в покои мужа. За ней оказалась небольшая гостиная, дальше, наверное, спальня, потом гардеробная. Целая анфилада комнат.
В ту ночь девушки тоже сначала попали сюда. Вот интересно… Оливию нарочно заманили или все вышло случайно?
«О боги! Ты видела?! Видела?! Вот это? Это что?! Разве не родовой артефакт дяди?» – голос Селестины звучал словно наяву.
Хм-хм-хм… А когда та начала верещать, дергать подругу за руку, а потом вытащила из покоев герцога едва ли не волоком, Оливия окончательно растерялась.
Какой артефакт? Что мигало? Мигало же? Вроде бы… Кажется…
Окончательно