«Мозг – самое сложное во всей Вселенной, кроме самой Вселенной» (Т. Черниговская).
Мой родной дед, кровный, по материнской линии (отец мамы), Епифанов Кириак Николаевич (мелкопоместный дворянин) служил в городе Мологе казначеем в земской управе. В городе, ныне затопленном. (А у меня масса фотооткрыток с чудными видами этого старого русского города.) И там дед женился на моей юной бабушке, стройной красавице – Никольской Зиночке (Зинаиде Ивановне), приехавшей в Мологу из Нижнего Новгорода работать телефонисткой. Они ежедневно и одновременно столовались (питались) в частном престижном доме (как тогда это было принято).
Там и познакомились за обедами, и влюбились, и… поженились. И там родилась моя мамочка Нина 18 октября 1917 года. А в Нижнем, в многодетной семье Никольских, брак их Зиночки считался самым удачным. Храню многие нежные письма-открытки (из Мологи в Нижний) от Киры (Кириака) своей любимой тёще Марии Алексеевне Никольской.
Однако революция (Октябрьский переворот) в стране всё смела, всё уничтожила, погубила. И царскую Россию, и самого государя, и земские управы, и всё-всё. Сломала и судьбу Кириака Епифанова. И он, дворянин, от безденежья и отсутствия работы, спасаясь от гонений большевиков, был вынужден бежать в Сибирь, где и скончался. А красавица Зиночка с моей мамой на руках спустя два года всё же вышла замуж повторно. И вновь как бы удачно – за адвоката-юриста Виталия Павловича (родом из Грузии). И родила ему сына Лёвочку. Но и Виталия Павловича убила мясорубка тех лет. Расправа над НЭПом (а на процессах он, адвокат, был защитником новых коммерсантов) безжалостно покарала. Его арестовали, судили и этапом отправили на Север, на разработки торфяных болот. Там второй муж моей бабушки и скончался от скоротечной чахотки. И осталась «удачливая» красавица Зиночка дважды вдовой с двумя детьми на руках. (Это мои «Штрихи к портрету времени».)
Чистота, красота, то есть качество твоей речи, – это зеркало качеств твоей души.
– А тут надо крещендо, Иринка! Крещендо! – кричит мне мама из подвала (квадрат люка в полу распахнут).
Она там, внизу, в подполье, перебирает картошку. Дробно сыплет её из мешков в лари-закрома. Это новый урожай, привезённый нами ещё с утра на тачке с огорода… Но мама и из подполья руководит моей игрой на пианино. Слышу её голос из тёмного квадрата в полу:
– Тут надо крещендо, Иринка. И повеселее, порадостней. Это же Моцарт… Повтори ещё раз из-за такта.
И я повторяю ещё раз «из-за такта». Послушно, но всё же вяло. А в распахнутое окно брызжет, жарко льётся слепящее солнце. Там яркая тополиная зелень. И щебет птиц. И звонкие голоса соседских ребят. А тут – «начни из-за такта»… Ах, как же я не люблю эти уроки музыки! И это крещендо. А заодно и Моцарта.
Лучший способ решить проблему – постараться её избежать, обойти.
Юра