И на следующей неделе я снова победила, когда у симпатичной кадетки в середине поединка помутилось зрение из-за листьев тарсилы, которые чудесным образом попали в ее чай. Она была быстра, повалила меня на мат и нанесла несколько чрезвычайно болезненных ударов ногами в живот, которые оставили разноцветные синяки и один отчетливый отпечаток ботинка на моих ребрах. Тогда я чуть не сломалась и не пошла к Нолону, но потом стиснула зубы и просто перемотала ребра, решив не давать остальным повода выполоть меня из рядов нашего крыла, как хотел Джек или меченые дети отступников.
Я заработала пятый кинжал, с красивым рубином в рукояти, во время последнего вызова в августе, когда победила одного особенно потного парня с щелью между передними зубами. Кора карминового дерева, попавшая в его флягу с водой, сделала его вялым и больным. Эффект был очень похож на воздействие ягод фонили: ужасно обидно, что весь третий отряд секции Когтя Третьего крыла страдал от расстройства желудка. Должно быть, подхватили какой-то вирус. По крайней мере, так я сказала, когда он наконец поддался моему захвату головы – правда, после того, как вывихнул мне большой палец и чуть не сломал нос.
В начале сентября, когда я вышла на ковер в очередной раз, мой шаг пружинил и был гораздо увереннее, чем раньше. Я победила пятерых противников, не убив ни одного из них, чем не могла похвастаться четверть нашего курса – за последний месяц в список умерших добавилось еще почти двадцать имен, и это только среди первогодков.
Я размяла больные плечи и стала ждать своего противника.
Но Райма Корри из Третьего крыла не вышла вперед, как должна была. Ее просто не было в зале.
– Прости, Вайолет, – сказал профессор Эметтерио, почесывая короткую черную бороду. – Ты должна была бросить вызов Райме, но ее отвели к целителям, потому что у нее очень сильно закружилась голова.
Кожура фрукта вальвин дает именно такой эффект, если ее проглотить сырой… скажем, когда ее подмешивают в глазурь утренней выпечки.
– Это, – вот дерьмо, — очень плохо, – я поморщилась. Вайолет, чтоб тебя. Ты дала ей яд слишком рано. – Может, мне просто… – начала я говорить, уже отступая назад, чтобы сойти с матов.
– Я с удовольствием займу ее место.
Этот голос. Этот тон. Эти ледяные колючки на коже головы и шеи…
О нет. Проклятье, нет. Нет. Нет. Нет. Нет.
– Уверен? – спросил профессор Эметтерио, оглядываясь через плечо.
– Абсолютно.
Мой желудок, кажется, упал на пол и провалился сквозь него.
А Ксейден ступил на коврик.
Глава 9
Я не умру сегодня.
Я в полной заднице.
Ксейден шагнул вперед – шесть футов роста, облаченные в боевую кожу цвета полуночи