– Что между вами происходит? – первым делом обеспокоенно поинтересовалась Марина, даже не прикоснувшись к десерту.
– Ты о чём? – в отличие от неё я испытывала острую нужду в положительных эмоциях и, как ни странно, сладкий десерт – это единственно доступный вариант из всех возможных на текущий момент.
– Про тебя и Подольского, – ехидно ухмыльнулась она, неприкрыто намекая, чтобы я не увиливала.
– Марин, если бы я знала. После моего возвращения из больницы его будто подменили. Он стал злой, раздражительный. Каждый день – как битва полов. Я его просто не узнаю.
– А ты не пробовала спросить прямо, что, собственно, случилось?
– Ты меня за дуру держишь? – вспылила, – безусловно я пробовала и не один раз. Но он только бесится и ничего не говорит. Придумывает миллион отговорок, что я никудышняя жена и лучше бы мне обратить внимание на собственное поведение, чем упрекать его. Но откуда мне знать, на что обращать внимание, если я понятия не имею в чём он меня подозревает.
Выдав тираду на одном дыхании, я вновь вернула взгляд в тарелку. Настроение паршивое, десерт не помогал, как итог – с психом и звоном швырнула ложку обратно в тарелку.
– Ладно, не нервничай. Рано или поздно всё разрешится. Подольский с тебя столько лет пылинки сдувал, имеет же мужик право на усталость в конце концов. Может он хочет женского внимания от тебя. Как у вас с ним в постели, порядок?
– Марин, нет там никакого порядка, сплошной беспорядок, – сходу, даже не задумываясь о сказанном, я выплёскивала на неё наболевшее, – мне было нельзя, ко всему слабость постоянная из-за сильной кровопотери после выкидыша. Какая из меня соблазнительница, если голова кружилась и тошнило? Он как-то настоял на оральных ласках, но в итоге меня вывернуло, еле до унитаза добежала. Так что нет у нас никакого порядка.
– Ну, ты даёшь мать… Не знала, что всё настолько плохо.
– А ты? Не заездила своего шефа? – отвлекла её внимание от себя, иначе опасалась скатиться в позорную истерику.
– А то, – брюнетистая бестия подмигнула из-под густой чёлки голубым глазом, – его жена небось локти кусает, гадая почему благоверный перестал заглядывать в её постель.
– Ох, дошутишься, Маринка, – попыталась образумить подругу, чей темперамент порою покидал границы, – не забывай, что даже та женщина, которая простит и забудет, если представится подходящий случай – непременно вспомнит со всеми мельчайшими деталями и отомстит со всей женской изобретательностью. Что в переводе на простой человеческий язык означает – мало никому не покажется.
Она же беспечно отмахнулась:
– Тю, пущай мстит сколько угодно и кому угодно. На мне, сама знаешь, где сядешь, там и слезешь. Кстати, Серёжка предложил съездить с ним на Мальдивы. Я уже