На пути торговой экспансии оставалось только одно препятствие – славянские пираты у берегов Далмации. Последний большой поход против них, во главе с Пьетро Кандиано I в 887 г., закончился катастрофой: сам дож погиб в сражении; и, хотя его внук лет через шестьдесят сумел отчасти восстановить честь семьи и республики, угроза не стала меньше. Об этом говорит хотя бы то, что всю вторую половину X в. Венеция платила ежегодную дань, чтобы обеспечить своим кораблям безопасный проход через узкие воды Адриатики. Но Пьетро Орсеоло был не из тех, кто поддавался шантажу. Вступив в должность, он запретил дальнейшую выплату дани и, когда подошло время очередного взноса, направил к берегам Далмации шесть галер для защиты от потенциальных актов возмездия. Как и следовало ожидать, завязалась битва, по итогам венецианцы взяли под контроль остров Лисса[37] – один из главных пиратских оплотов – и радостно возвратились в лагуну на своих кораблях, битком набитых пленниками обоих полов.
Венеция выиграла первый раунд, но пираты еще не сдались. Основные их базы близ устьев Наренты и Цетины нисколько не пострадали, и морские разбойники обрушили всю мощь своего гнева на беззащитное население прибрежных городов. С этнической и языковой точки зрения пираты не имели ничего общего со своими жертвами. Они принадлежали к славянскому народу хорватов, мигрировавшему на запад из Карпатских гор в VI–VII вв. (в рамках массового продвижения славян по Балканскому полуострову) и в X в. основавшему собственное королевство. Но это государство охватывало далеко не все побережье Далмации, на котором располагались еще и независимые города – Пола, Зара, Трау, Спалато[38]