– Сам ты волосатый! – буркнул мужик, скрипя по снегу растоптанными кедами. – Всё ты знаешь! Менделеев, тоже мне…
– У добермана морда длинная, а этот вон какой широкомордый, – не унимался натуралист.
– Ба-ба-ба-банан-то вынь! – сказал Кактус.
– Какой банан? – не понял Резус.
– Из уха! – рявкнул Кактус. – Какой же это ды-ды-доберман? Ды-дыберман гладкошёрстный, а это? У тебя что, глаз нет? Разве это доберман?
– Но вы же сами сказали…
– Бо-бер-ман! Не д-ды-доберман, а бо-боберман! Сечёшь разницу? Порода такая про-продуктивная. Тьфу, перспективная…
– Я про такую породу никогда не слышал! – загоняя очки повыше на фигушку носа, сказал Резус. – Доберман – это да! Доберман-пинчер, например…
– Сам ты пи-пи-пинчер! – возмутился Кактус. – Академик нашёлся! Смотрите на него, породу отличить не может! Смотри сюда! То доберман-пинчер, а это бо-бо-бобер-ман! Совсем другое дело!
– Я про такого не слышал!
– Мало ли что! Порода новая! Бо-бер-ман – на букву «б», понял? Боберман. И не это, не пинчер, а как это… Во! Стюдебеккер! Уникальная собачка! На весь город один экземпляр.
– Единственный? – переспросил Вовка.
– Но! Не сойти с места! Второго такого нет, хоть с фонарём ищи! – поклялся Кактус. – Потому и стою тут как три тополя на Плющихе… Порода уникальная! Продуктивная! Тьфу, перспективная! Никто в ней не смыслит ни шиша! Соображали бы в собаках – с руками бы оторвали! За любые деньги.
Боберман поглядел на Вовку исподлобья. Подвигал мохнатыми бровями и отвернулся. Потерял к мальчишке интерес.
– А что он умеет? – спросил Вовка.
– Что хошь! Чему научишь, то и будет уметь! Он толковый. С ним хоть на охоту, хоть на рыбалку, хоть на выставку. Не подведёт! Одно слово – бо-боберман!
– Так что он, сейчас ещё необученный? – полюбопытствовал Резус.
– Ну! Рядовой! – подтвердил Кактус. – Сам же видишь – щенок.
– Так он что, ещё расти будет? – ахнул Вовка.
– Как захочешь! – уверил мужик. – Хошь большую собаку иметь – ну, то есть, для солидности – корми кашей! Хошь маленькую – не давай ни крошки. Усохнет! Он же этот, как его, стюдебеккер, сам понимаешь! – Мужик заговорщицки подмигнул. – В общем, оригинальная собачка! Бери, не пожалеешь! Дёшево отдам.
– За сколько примерно? – приценился Вовка.
– А сколько у тебя есть? – заинтересовался Кактус, и оригинальная собачка тоже заинтересованно подняла морду.
– Три рубля.
– Покажи!
Вовка вытащил трёшку.
– Эх! – торопливо сказал мужик, сгребая деньги. – Себе в убыток. Но уж больно вы мне, космонавты, по душе. Владей!
Он сунул верёвку, заменявшую поводок, оторопевшему Вовке.
– А документы? – слабо вякнул Резус.
– На что ему документы? – удивился Кактус, торопливо пряча деньги в кепку. – У него же вся биография на лице, извиняюсь, на морде написана!
– Для