Конечно, случалось. Причем, задолго до «Замарашки» Шарля Перро.
…Начало династии Романовых овеяно легендами. Избрание шестнадцатилетнего Михаила на царство, его счастливое избавление от смертельной опасности благодаря подвигу крестьянина Ивана Сусанина до сих пор удивляют потомков. Наконец, он начал вновь отстраивать государство российское, и это ему тоже чудесным образом удавалось. Конечно, при деятельном участии матери, мудрой инокини Марфы, и отца, властного патриарха Филарета.
Но вот в личной жизни ему долго не везло. К тридцати годам Михаил Федорович все еще не обзавелся семьей. Для царя это было негоже, а для будущности новой династии опасно: без наследника Романовым не устоять бы у власти.
И вот в 1626 году было объявлено, что царь изберет себе невесту из дочерей дворянских и боярских. По городам и весям были разосланы грамоты с требованием отобрать для царских смотрин девушек, «ростом, красотою и разумом исполненных». После тщательного отбора на местах в Москву съехались шестьдесят претенденток – все пригожие да разумные. По обычаю их поселили в Кремле.
В назначенный день Михаил Федорович с матушкой вошли в палату, где их дожидались красны девицы. Царь медленно прошел мимо красавиц, заглядывая каждой в лицо, и раз, и другой, и третий… Но ни одна не тронула его сердца! В сенях огорченная матушка допытывалась: неужто никто не приглянулся? Сын промолчал. А про себя, верно, подумал: все они будто на одно лицо! Чай, все утро прихорашивались да наряжались. А каковы они на самом деле?
И тут, как гласит предание, мать предложила… тайные смотрины устроить! Подсматривать, конечно, негоже, в то время смотреть даже на простоволосую женщину считалось грехом, а тут… Но чего не сделает мать ради сыночка, даже если она монахиня!.. Итак, глубокой ночью, когда уснул весь царский терем, мать и сын со свечами в руках стали обходить девичьи светелки. Красны девицы мирно почивали – на лицах ни белил, ни румян, волосы разметались по подушкам. Рядом с постелями знатных девиц крепко спали их прислужницы. Но вот ночной дозор окончен. Едва вышли с женской половины, мать спросила: ну, выбрал себе невесту? Царь ответил: выбрал, только она не боярышня и не дворянка, она… прислужница! Инокиня Марфа схватилась за голову: да где это видано, чтобы цари на прислужницах женились, да все дворяне и бояре не простят такой обиды. Но царь сказал, как отрезал: будет по-моему! Что ж, сердцу не прикажешь. И, правду сказать, девушка была красавицей, а в чертах лица угадывались ее простодушие и веселый нрав.
Все вздохнули с облегчением, когда выяснилось, что царская избранница – тоже дворянка, хотя из небогатой, незнатной семьи. И все равно семейная буря долго бушевала в царском дворце. Мать твердила: позор на весь наш род! Патриарх тоже не одобрял выбор сына. Но царь, прежде во всем покорный родительской воле, теперь стоял как кремлевская стена. Наконец,