Тане показалось, что она попала под бомбежку, а над ее головой раскалывается крыша и с грохотом рушатся вниз балки.
– Да, Таня, да!
С блуждающей улыбкой Эккель шел прямо на нее. Необыкновенно четко она видела, как над правым карманом его мундира шевелятся серебряные крылья эмблемы люфтваффе – орла, несущего в лапах изувеченный крест.
Собрав все силы, Таня хотела двумя руками ударить по орлу, словно намереваясь разбить его вдребезги, и опомнилась только в последнюю секунду, когда уже занесла кулак для удара. На войне побеждает тот, кто сумеет сохранить хладнокровие. От судороги на лице болью свело скулы.
– Мне надо идти. Спасибо за известие.
Удивительно, оказывается, она еще не забыла французский язык и в состоянии связно произносить слова.
Курт не пошел за ней, оставшись стоять внизу и пытаясь дрожащими руками раскрыть портсигар. Непостижимая, прекрасная женщина, недосягаемая, как звезда в небесах. Курт, наконец, смог сунуть в рот сигарету, но сжал ее зубами так сильно, что сломал. В последнее время он слишком много курит. Глупость, но рядом с Таней он чувствовал себя курсантом, впервые севшим за штурвал самолета.
Не став затягиваться, он отшвырнул сигарету на пол и посмотрел на часы: пора в полк, и, майн Гот, пусть найдется тот, кто скажет, что майор Курт Эккель не дерется как лев!
Пока Таня медленно поднималась по лестнице, перед ее глазами колыхалось черно-красное зарево пожарищ, в эпицентре которого был Юра. За то, чтобы оказаться сейчас в России, она, не задумываясь, отдала бы свою жизнь. На последней ступеньке она села и обхватила руками голову, пытаясь втиснуть в душу страшное известие о войне в СССР. Обрушившаяся беда пригибала к полу, выкручивая узлом внутренности. От страшного спазма в животе на глазах выступили слезы.
Глядя, как в окне качаются ветки каштана, она думала, что по сравнению с Россией война во Франции покажется миру потешными боями на масленицу, когда дерутся не всерьез, а до первой крови из носу. Оккупированная Франция нахохлилась, поскучнела, побледнела, но в целом продолжала жить своей вполне благополучной жизнью. Работали кафе и ресторанчики, по вечерам в районе площади Пигаль слышалась веселая музыка и звучал смех. Люди ходили в гости, следили за модой. Постоянная клиентка бутика, живущая в фешенебельном районе парка Монсо, хвасталась, что назло фашистам два раза в неделю ездит на велосипеде в бассейн. Отличный способ борьбы! Интересно, сколько ленинградцев сможет похвалиться чем-то подобным?
Нет, безусловно, французы были патриотами Франции, но большинством населения фашисты не воспринимались как лютые враги, подлежащие немедленному уничтожению, пусть даже ценой собственной жизни. Несмотря на оккупационный режим, подспудно немцы считались «своими», к которым пусть с презрением, скрепя сердце, но можно притерпеться.
Покорить Францию – это значит занять ее территорию и установить свои порядки, а покорить Россию