У выхода помешкала, но в итоге сунула ноги в чужие разношенные полусапожки. Скользкая их внутренность неприятно холодила ступни, но босиком уже набегалась, спасибо, хватит.
Надо бы попросить у Люны нормальную одежду. Носки там какие и исподнее. Но не с утра же ее тормошить! Ладно, так пока справлюсь.
Первый шаг в морозное утро вышиб из меня львиную долю уверенности в собственных силах.
Птичник я нашла по звукам. Голодные куры – самые обыкновенные, пестренькие и довольно упитанные, а еще молчаливо нахохлившиеся утки, штук шесть, сбившиеся в плотную тучку в углу, и неожиданно – коза, привязанная к столбику в противоположном конце сарая. По свободному участку пола на середине гордо расхаживал исполняющий обязанности будильника петух, потряхивая вялым гребнем.
– Ну, здоровьичка вам всем, – растерянно пробормотала я вслух, оглядываясь. – И чем вас кормить, спрашивается?
Пришлось возвращаться в дом. Так и есть: в прихожей, у самой двери стоял ларь с зерном. Логично – и животным запросто не добраться, и самой хозяйке этого зоопарка далеко не бегать.
Следующей задачей стал поиск воды.
Люна расслабленно похрапывала и проводить мне экскурсию по дому и прилежащим окрестностям не собиралась, так что я без зазрения совести устроила ее себе сама. Раковины на кухне не было, потому я продолжила обыск во дворе, и там он увенчался успехом.
Колонка напоминала те, что стояли в бабушкиной деревне на каждом перекрестке, и я без особых раздумий нажала на рычаг.
И только когда в подставленное ведро, найденное рядом с ларем ранее, полилась чистейшая, ледяная даже на вид вода, я задумалась.
Откуда в этой болотистой местности, средневековой на вид, канализация? Или труба ведет к подземному источнику? Тогда как его умудрились очистить? Фильтры? В этой глуши?
Картинка в моей голове то складывалась, то снова разваливалась. Вопросы к гостеприимной хозяйке множились. Хорошо, что я сразу сослалась на потерю памяти. Могу спрашивать что угодно, не вызывая подозрений – не помню, и все.
Ополоснув металлическую бадейку, я набрала ее снова по края, вылила в лохань в птичнике, после чего облегчила страдания козы, подоив ее в то же ведро.
Пальцы все вспомнили сами, хоть вымя, которое мне доверяли в детстве, было коровьим, принцип тот же все равно. Разве что клиентка мельче и вреднее. То и дело переступала задними ногами, норовя опрокинуть тару, за что огребла между рогов и слегка присмирела.
К тому моменту, как я совершенно продрогшая вернулась в дом, Люна успела встать, растопить заново очаг и поставить в него что-то в котелке томиться.
– Птице зерно цельным дала? – небрежно спросила травница, принимаясь бодро месить тесто. И не скажешь, что вчера от трех ступенек кряхтела.
– Нет, перемолола чуток. – В птичнике у входа стоял высокий, надежно закрывающийся шкафчик, где нашлись и ступка, и пестик, и вилы с метелкой для уборки. – Морковки добавила несколько штук, и козе тоже. Сена с чердака спустила,