– Будь готова через пять минут, – набрал Алену.
Она не стала разводить сопли по телефону. Все четко и по делу. Спустилась, села в машину, глаза свои огромные на меня перевела, красные, заплаканные, встревоженные.
– Едем на Платовскую, – повернулся, выруливая на дорогу. – Все нормально, Алена. Твоя несостоявшаяся свекровь больше лезть не будет. Ее «связи» ждет разбирательство за превышение полномочий.
– Спасибо, – тихо прошептала. – Спасибо, Дима.
Я бросил взгляд искоса: Дима, значит. Понятливая девочка.
В центре временного содержания были предупреждены о нашем приезде. Я показал удостоверение государственного советника юстиции первого класса и беспрепятственно прошел на территорию.
– Где содержат детей? – сухо поинтересовался, придерживая Алену за локоть. Она рвалась из рук, на поиски броситься хотела. Но так не делается. Терпение.
– Прошу, проходите, – нам услужливо открыли дверь, ведущую в жилые помещения. Жилые с большой натяжкой, естественно. – Мы малышей уже уложили…
Алена не стала дослушивать, бросилась на плач. Я поспешил за ней вместе с дежурной.
– Катюша! – услышал срывающийся голос. В небольшой спаленке рыдала девочка в маечке и трусиках. – Доченька! – подхватила и прижала к себе. Девочка еще пуще зарыдала и вцепилась в шею матери пухлыми ручками.
– Мамя! Мамаська! Мне так стасно! – и снова плач.
– Как так вышло? – развела руками дежурная, глядя на меня с таким наигранным недоумением. – Наверное, недоразумение.
– И часто у вас такие недоразумения? – спросил жестко. Даже у меня внутри все задрожало от жалости к детскому горю. Им, блядь, вообще нормально на это смотреть?! Сколько таких случаев, когда органы действовали неправомерно? А сколько тех, которые, наоборот, считались халатным бездействием. Я ж эту кухню изнутри хавал, знал, что в реально неблагополучные семьи опека предпочитала не ходить или посещать крайне редко, так, для галочки. Блядь, как таких сволочей матушка Земля еще не выплюнула на окраину вселенной? Человеческого осталось в единицах. И я сам ведь ничем не лучше. Такой же циничный продукт системы.
– Давай помогу, – открыл Алене заднюю дверь и придержал за ножки малышку. Снял пиджак и укрыл обеих. Холодно.
Алена качала ее, прижавшись губами к темной макушке. Девочка засыпала, тихонько всхлипывая и вздрагивая. Бедный ребенок. Я сам потерял мать, знаю, как это страшно. Даже в пятнадцать лет страшно…
Мы ехали дольше минут на десять, чем положено: я максимально соблюдал скоростной режим, посматривая в зеркало заднего вида. Алена тоже прикрыла глаза, не сдерживая молчаливых слез. Две прозрачных дорожки светились в сумраке первого летнего вечера. Такая красивая и невинная. Совсем юная. И уже мама. Хорошая. Я видел, как крепко руки сжимали и баюкали свою драгоценность. Признаться, для меня это было неожиданностью. Как же сильно разнилась действительность и мое