– Идиллия продолжалась, пока не пришла весть о смерти Иоганна? ― задумчиво спросила Ада.
– Верно, ― кивнул Курт после того, как унесли остатки завтрака и посуду. ― Затем Франц упал прямо во время причастия и скончался. И шесть недель назад убили Лилли. Между их отходом в мир иной прошлой всего две недели.
– Вот так и поверишь в истории о семейных проклятиях и местных вампирах в придачу, ― сказала Ада.
Фон Апфельгартен укоризненно посмотрел на нее и заметил:
– Вряд ли проклятие или вампиры достали одного члена семьи в Мерене, а другого в Бенгальском заливе.
– Мало ли какая нечисть водится в дальних странах… Не хмурься, дорогой. Я всего лишь рассуждаю. Святой отец мог упасть от болезни или недоедания. Так бывает, если рьяно придерживаться постов.
– Я сильно надеюсь, что не придется в итоге требовать эксгумации его тела, ― буркнул Курт. ― Проще сразу уйти в отставку.
– Тебя позвали найти убийцу маркграфини, остальное неважно, ― голос Ады звучал взволнованно. ― Будем надеяться, что виновен кто-то из этих трех.
Но «эти» оказались не сколько подозреваемыми, сколько «задержанными для галочки». Так назвал их инспектор жандармерии в Брюнне, куда фон Апфельгартен отправился сразу же, как только получил от хозяина отеля новый паросамокат.
– Последняя модель, в Вене заказывал, ― заверил герр Зденек, улыбаясь во весь рот.
В кабинете инспектора Курт заканчивал читать отчет о расследовании убийства вдовствующей маркграфини, больше всего на свете желая умчаться отсюда в Зальцбург. За шесть недель работы жандармерия не продвинулась ни на шаг. Они даже не могли толком сказать, нашлись ли в оранжерее чужие отпечатки пальцев, не семьи или слуг. Хорошо хоть с орудием убийства было все ясно. Острое лезвие тяпки пробило жертве голову и свело на нет попытки позвать на помощь. После чего убийца ударил ее еще несколько раз, будто в сильной ярости. Или Бертольд прав, и это дело рук сумасшедшего, или же вдовствующая маркграфиня кому-то сильно насолила.
– Эти задержанные женщины, ― сказал фон Апфельгартен, когда вернулся местный инспектор, грузный, грустный и с усталыми глазами. ― Вы просто тыкали пальцем и хватали первых попавшихся?
– Двух подозреваемых уже отпустили, ― затряс отвисшими щеками инспектор, ― а срок задержания третьей истекает сегодня.
– Фройляйн Клара Браун, ― зашелестел бумагами фон Апфельгартен, ― старшая горничная в Зильберштайнадлере. На нее указали не потому, что у нее отсутствует алиби, как и у половины слуг, а потому, что она не посещает церковь. Вы это серьезно?
– Очень дерзкая девушка, и отец Ворличек говорил… ― инспектор Генке осекся.
– То есть теперь вы понимаете, как это звучит, ― сказал Курт. ― Далее. Элишка Орсак. Фройляйн или фрау неизвестно, род занятий тоже, местная нищая, бродяжка. Подходящий козел отпущения…
– Вот