Сегодняшние танцовщицы бревнами не были. Двигались слаженно, азартно, дерзко, вызывая у зрителей, подогретых алкоголем разной крепости, взрывы восторженных криков. И я сам, глядя на подтянутые, стройные тела, почувствовал приятное тепло в груди. Зрелище было зрелищным, как сказал бы консервативный Верещагин.
Но понемногу мой расфокусированный взгляд залип на одной из танцовщиц. Сложена изящней других. Легкая, чуть ли не воздушная, она поражала, завораживала своей пластикой и в то же время – энергией.
Я готов поклясться, что видел ее. Хотя это невозможно. Я б точно запомнил, где и когда. Ярко накрашенная, как и все, с угольно – черным каре, она не выглядела вульгарно. И даже в откровенных движениях не было пошлости. Скажем, изысканное соблазнение.
– Девочки, я должен на это посмотреть! Вы со мной? Или еще вам коктейлей заказать? – нетерпеливо спросил я своих подружек, еле сдерживая себя, чтоб не поскакать, как самец орангутанга к привлекательной самочке.
– Макс! Мы ревнуем! Ты хочешь нас бросить? – игриво насупилась Ульяна, нежный блондинистый цветочек.
– Ну вы о чем? Кто ревнует к танцовщицам? Они поразвлекали публику и ушли. А вы здесь!
Лора, кудряшка Сью, презрительно хмыкнула.
– Ага, знаем мы, как они уходят! А потом возвращаются к тому, у кого кошелек потолще!
«Зато, в отличие от вас, им никого не надо снимать. На них мужики сами залипают!» – чуть было не ляпнул я. Но хорошее воспитание в последний момент сорвало стоп-кран, и я удержался от колкости.
– Ну тогда ждите меня. Закажите сами, что захочется.
Я пошел вниз, но настроение было безнадежно испорчено. От мысли, что кто-то пользует ту брюнеточку, стало не по себе.
Остановившись на нижних ступеньках, я оперся на перила и так и простоял все выступление. Под конец эта фея, наверно, почувствовав сверлящий взгляд, посмотрела на меня. И я чуть не рухнул. Я готов был съесть нестиранный носок, если это была не Тася. Зрительный контакт длился несколько секунд, но я окончательно убедился, что это она.
Мозги закипели вместе с горячей мажорской кровью, и, не отдавая себе отчета, я ринулся вслед за ней. Голос разума подсказывал, что вламываться в гримерку к танцовщицам не есть хорошо и можно огрести от охраны. Но это было настолько неважно по сравнению с тем, что у меня кипело в душе. Скромная, целомудренная девочка выставляет свои прелести перед толпой и в то же время со мной даже разговаривать не хочет! Пашка прав, что она не видит во мне перспективного ухажера?! А с богатыми местными толстосумами, значит, можно все?!
Злость разгоралась все сильней. Слова Лоры, как кислота, проделали в моем здравомыслии огромную брешь, и я чувствовал, что меня