– Да.
– А потом?
– Учился в Лондоне. Потом вернулся.
Ему не нравилось говорить о себе… Он считал себя достаточно скучным и специфичным, чтобы обсуждать то, что обычно остается за кадром. Или просто не привык? Уилл сам не знал.
– А вы… всегда писали книги?
Он указал на место у стола, Алекс покорно села на стул, сняла с ворота майки солнечные очки и положила рядом с тарелкой, ближе к стене.
– Да, но это не сразу стало моей работой, – сказала Алекс. – По профессии я инженер. Я много лет делала роботов, мечтая, что они заменят людей.
– Вот как, – удивился Уилл, извлекая бутылку из ведерка со льдом.
Солнечный луч проходил через один из бокалов, падал на стол диагональной полосой, в воздухе дрожали крошечные пылинки. Уильям Гатти срезал ножиком фольгу, Алекс наблюдала за движениями его красивых рук.
– Я не читал ваших книг, – признался Уилл, когда вновь повисла пауза, а штопор вошел в пробку. – Но слышал, что они пользуются успехом. О чем они?
Пробка вышла из горлышка с типичным звуком, Уилл снял ее с винта и положил на блюдце.
– Драма, мистический реализм, детектив, триллер. Где-то старинные замки, где-то современные декорации… Обязательно романтическая линия двух изгоев, обязательно антагонист, злой колдун-мистификатор, которому в итоге надирают зад.
Профессор Гатти наполнил бокалы, поставил бутылку обратно в ведерко со льдом.
– Думаю, мне бы понравилось, – молвил он.
Он подал бокал, разоблачив себя в глупой надежде прикоснуться к ее руке… Пальцы были холодными – как и в прошлый раз, – а ощущение мимолетным и призрачным. Он сделал глоток, чтобы спрятать эмоции за поднятым на уровень носа стеклом.
– Пишу я лучше, чем готовлю, – улыбнулась Алекс.
– Я не сомневаюсь.
И эльзасский рислинг, и сибас в исполнении Уильяма Гатти были вкусными. Он рассказал, как в свое время купил заброшенный дом на окраине городка, переделал и отремонтировал, почему в общей комнате стоит кровать, а на рабочем столе в кабинете – рыболовные снасти.
Ему было хорошо в своем уютном мирке, все спокойно и размеренно, все отточено и оптимизировано… И она – со своим вторженческим визитом и прямолинейностью.
Она все больше понимала его – и все больше удивлялась, что он, вопреки своей натуре одиночки, впустил ее к себе в домик, накормил и поделился чем-то личным…
Они сидели на собачьих лежаках напротив камина, молчали и смотрели на огонь. Айрис и Бастер устроились на кровати Уилла, Уинстон подпирал мордой хозяйский локоть и дремал. Солнце уже давно село, за широкими окнами вокруг жилища Уильяма Гатти бархатным покрывалом ложилась летняя ночь.
– Как бы мне ни было хорошо, мне пора, – сказала Алекс.
Уилл вздрогнул, перевел взгляд с сопла камина на женщину рядом. Действительно, уже было поздно –