– Ты так и станешь поддерживать политику Творца на Небесах в абсолютно любых решениях, которые Он принимает, Михаил? Пора бы перестать быть таким слабохарактерным и консервативным.
– Напомню тебе, дорогой братец, что политику определяет не только Творец, но и мы сами. Критиковать себя же… как-то мазохизмом попахивает. А это – не комильфо, если на современный лад. По существу – страшный грех! И значит, действенный способ отправиться вслед за падшими по всем нам известному маршруту. Да. Согласен, Люцифер в Аду проделал колоссальную работу, буквально преобразив убогие, замшелые копии задворок мифической Бездны Забвения в нечто столь притягательное хотя бы для тех же непритязательных людей, что те буквально из кожи вон лезут, дабы заполучить в Обители нашего братца тёпленькое, да ладно – обжигающее местечко на веки вечные. Зачем архангелу сиять среди бывших теплокровных? Поэтому запомни, как «Отче Наш», Гавриил: «Нельзя даже мысленно принимать сторону тех, кто подвергает сколько-нибудь заметной обструкции Творца всего сущего. Отец вездесущ и злопамятен. Или ты уже забыл ту легендарную порку половины личного ангельского состава, во главе со смутьяном Люцифером, допустившем в горячечном бреду возможность давать рекомендации Богу, как тому поступать с его любимыми игрушками – людьми?»
– Но ведь всё это в прошлом, Михаил! Наш Отец согласился с условиями Смерти, и люди будут зачищены практически до статистической погрешности, дружно отправившись в великую и первородную прачечную нашкодивших душ…
– Всё ещё может измениться, Гавриил. Возможно, Бог решил сыграть со Смертью в свою любимую игру…
– Наш Отец обманет Смерть? Но, как такое возможно, брат???
– Ну, положа руку на сердце, а крылья в Благодать, Творец ещё и не такие заоблачные финты выбрасывал на моей памяти.
– Но не с самим же носителем изначальной тёмной Силы, из которой проявился и сам Бог! Боюсь Михаил, если ты окажешься прав, и Смерть раньше времени поймёт, что его провели вокруг пальца, аки младенца, то Рай, скорее всего осиротеет…
– Ни дай бог, Гавриил, Богу вновь оказаться там, откуда Он бежал столь стремительно, что растерял по дороге половину своей собственной Силы.
– Аминь!
– Ага… и его тоже.
Разговор двух архангелов происходил на тронной поляне, парящей над центром Серебряного города – столицы и обители самого Бога, ангелов и, так называемых добродетельных мертвецов. Среди последних особо отличались заносчивым поведением новообретённые святые, которых тайно, а иногда и явно науськивали на мелкие непотребства древние апостолы, недовольные своей второстепенной ролью обычных статистов в весьма необычном месте. Как поговаривали злые ангельские языки, когда-то на заре становления людской популяции в канцелярии Творца было принято волевое решение – некоторых, особо отличившихся подопытных после их смерти премировать вечной жизнью. Да не абы где,