На выходе из здания столкнулись с летчиками, принявшими роженицу. Те обрадовались и спросили ее фамилию и имя, но вертолетчики, недоуменно переглянувшись, в унисон ответили: «Не знаем!» – что вызвало общий задорный смех, будто избавились от непосильной ноши. Все поняли, что они люди и совершили благородный поступок не из какой-то собственный выгоды, а лишь по человеческому участию, невзирая на грозившие им опасности, произошло сближение родственных душ.
Оказывается, женщина родила мальчика на Диксоне, а на обратном пути из Москвы привезли ей в подарок корзинку клубники на рейсовом самолете.
Глава 8
Геннадий Иванович Антохин родился в 1949 году в городе Красноярске, на одной из величайших рек мира – Енисее-батюшке, в семье железнодорожников. И даже более чем в семье: весь их род каким-то образом походил на династию, подобно московским наследственным кланам определенных профессий, так прекрасно описанных Владимиром Гиляровским. С тех пор у него осталось какое-то подспудное влечение к паровозам и их более поздним последователям. Бывая в Санкт-Петербурге, Геннадий непременно посещает музей железнодорожного транспорта и, смотря на паровозы, замершие на вечной стоянке, вспоминает давно ушедшее детство. Кстати, кроме близких членов семьи, к клану железнодорожников принадлежали даже родственники, проживающие в Кемеровской области.
Гена с детства пристрастился к книжкам, открывающим дверь в другой, большой мир: мореплавателей и пиратов, охотников и золотоискателей, индейцев и ковбоев, скачущих на необъезженных мустангах. Но у него и в мыслях не было ничего, что могло бы связать его с дальними плаваниями, и даже могучий Енисей не привлекал внимания и не входил в планы, связанные с выбором будущей профессии. В Красноярске и без того хватало институтов, более приземленных. Политехнический для него являлся самым надежным прибежищем, если придется отступить. Занимаясь в секции бокса при институте и заняв второе место в крае среди юниоров, он был бы завидным студентом, только пожелай. Спортсмены высокого уровня являлись визитной карточкой вузов, и за такими абитуриентами шла самая настоящая охота.
Новосибирский институт инженеров железнодорожного транспорта, привлекающий профессиональной приемлемостью, находился всего лишь в двенадцати часах езды поездом. Мысли школьного выпускника раздваивались между двумя институтами, и он никак не мог выбрать свою будущую альма-матер.