Берти вежливо поблагодарил, а затем сощурился:
– Хей, так до нас сегодня кто-то приходил?
– В конце улицы вас ждёт трактир, – весомо повторил местный житель.
– Спасибо, что пустили! – улыбнулась я, но ответной улыбки не дождалась.
Сторож молча закрыл ворота и замер, лицом к ним.
Мы с Голден-Халлой переглянулись, а потом пошли по указанному адресу. Хорошо. Будем считать, сторож из той породы людей, что упорно не хотят выходить за границы обозначенных трудовых обязанностей.
В трактире было тепло и приятно пахло корицей, орехами и ванилью.
Этого хватило для того, чтобы, несмотря на сомнительность всего происходящего, я прониклась к заведению самыми нежными чувствами. Прах с ними, с потенциальными опасностями! Ради неба, пусть приходят, если мы договоримся чинить друг другу препятствия возле жарко растопленного камина.
Стоило нам с Берти переступить порог, как пухленькая барменша в кружевном чепце воскликнула из-за стойки:
– Добрый вечер, путники! Присядьте на лавку да выпейте грогу!
Голден-Халла помог мне снять промокшую шуфу, затем сбросил свою, оставшись в тонкой белой кофте с верёвочками на груди и в узких зеленых брюках. Магические браслеты – изумрудный и голубой – болтались на запястьях сыщика, длинные пальцы украшало несколько колечек. Глядя на них, я мгновенно вспомнила Полынь – главного любителя обвешать себя всевозможными побрякушками, а потом безмерно смущать шолоховскую преступность тем фактом, что охотящийся за ней господин Ловчий выглядит ещё более неформальным, чем эта самая преступность даже в свои лучшие дни.
– Присядьте на лавку да выпейте грогу! – вновь крикнула трактирщица, уже погромче.
Я изумлённо обернулась на неё. Надо же, какая настойчивость.
Голден-Халла тоже вскинул брови, затем послушно опустился на скамью. Едва я села напротив, как трактирщица вышла из-за стойки и поднесла нам две дымящиеся кружки.
– Я угощаю. Сколько за них? – спросил Берти, вытаскивая кошелёк, но трактирщица лишь молча развернулась и удалилась.
– Это странно, да? – я задумчиво проводила её взглядом.
– Очень, – согласился Голден-Халла. – Наша гипотеза о туризме разваливается на ходу: кошелёк был приманкой. Нужны новые теории. Но я не в состоянии нормально думать, когда так замёрз. Придётся сначала отогреться.
– Что ж, «присел на лавку – выпей грогу», – со смешком посоветовала я, с наслаждением обхватывая горячую кружку руками.
Берти склонился над напитком, понюхал и с опаской глотнул:
– Грог как грог, – вынес вердикт он.
– Пей-пей. А я подожду полчаса, вдруг отрава?
– Неужели ты такая жестокая? – заинтересовался Берти.
– Скорее, прагматичная. Чтобы спасти тебя, мне нужно быть в трезвом уме.
Голден-Халла вытащил из саквояжа три крохотных пузырька и гордо водрузил их в центр стола.
– Противоядия от самых популярных ядов, – пояснил он. –