Лерина и Виландер. Ирина Романова

гладил по спине, покрывал макушку легкими поцелуями. А я постепенно успокаивалась, под размеренное урчание в его груди.

      – Я думала никому не нужна… – едва истерика утихла, прошептала тихо.

      – Вот глупая… Мне нужна! – сказал и замер, казалось, мужчина страшился моей реакции.

      – Зачем? Гнал же… – Я усиленно разглаживала несуществующие складки на его рубашке. Ощущая сквозь тонкую ткань теплая кожа… Рисовала на нем непонятные узоры, мне плевать как, я хотела к нему прикасаться, пусть даже через рубашку.

      – Дурак был… Теперь не отпущу!  – Стальная хватка вокруг меня усилилась, урчание в его груди теперь напоминало тихий грозовой рокот.

      – Правда? – сердце глухо бухнуло. Не верилось, что, такой как он, обратил внимание, на такую как я. Да и предательство Джорджи я до сих пор не забыла. Оно разъедало мне душу серной кислотой, и отравляло жизнь. Не позволяло двигаться дальше, быть счастливой. Мне везде мерещились предатели.

      – Доказать?  – хрипло проурчал дрэкон, покрывая легкими поцелуями теперь не только мою макушку, но и шею. Оставляя на ставшей вдруг сверхчувствительной коже горячие отметины. Прикусывая до легкой боли, и тут же зализывая языком, от чего крошечные искорки разлетались по всему телу, распаляя еще сильней.

      Глава 7

      А я выгнулась, подставляя под его ласки то шею, то плечи, с которых нетерпеливый дрэкон почти стянул рубашку, оголяя мое тело все больше и больше.  Нетерпеливо поерзала на его коленях, ощущая попкой всю жесткость его просто огромных намерений.

      – Это?..  – замерла, покраснела, чувствуя, как намерения затвердели еще больше.  – О, богиня!

      Виландер рассмеялся, поглаживая плечи и руки, распаляя во мне бушующий ураган необычных, но таких потрясающих эмоций и ощущений.

      – Нет, это всего лишь я, Виландер.  – Усмехнулся дрэкон.  – Поверь, мне и самому все эти ощущения в новинку. Я в последний раз испытывал нечто подобное очень давно, еще в прошлой жизни, в прошлом мире. А там я умер уже стариком, которого плотские желания не интересовали лет двадцать. И сейчас, они все разом вернулись, скрутили яйца до боли, а все из-за одной смешной назойливой строптивой девчонки. Мне до звона в паху, хочется завалить тебя на постель, накинуться, утолить звериную жажду. Присвоить, залюбить до звездочек перед глазами, до помутнения сознания.  – Виландер уже почти рычал, сверкая потемневшим взглядом.  – И зверь впервые со мной полностью согласен. Он одобрительно урчит, подкидывая в подсознание красочные эротичные картинки нашего соития.