– К сожалению, я толком не знаю. Его подружка Лена…
Петухов кивнул.
– Слышал о приятеле по кличке Мамонт.
– Кто такой?
– Не знаю.
– Имя? Где живет?
– Не знаю.
– Кто знает?
– Может быть Саша Мелих или Андрей Лосев, которые вместе с ним работают, но рабочий день закончился, а они предпочитают не задерживаться.
– Мелих – это кличка?
– Нет, фамилия.
– Мелих частенько отправляется в общежитие, в "однерку", пива выпить. Его собутыльника зовут, кажется, Гогой.
– Ясно, – Петухов поднялся. – Но если вы что-нибудь напутали, я вернусь.
– Да как на духу, – положил крест завлаб.
– Пока.
Петухов покинул лабораторию, сел в машину и, развернувшись, подъехал к общежитию. Позвонил дежурному и попросил повнимательнее посмотреть на вокзалах и в аэропорту, вдруг Вертов мелькнет?
Затем тщательно запер "Жигули" и вошел через тройные двери в фойе общаги.
Глава 7
Завлаб Геннадий Игоревич ошибся. Он был не единственным сотрудником, трудившимся сверхурочно. В то время, когда Геннадий Игоревич разыскивал счет–фактуру, в одной из комнат работал Андрей Петров, коллега Сергея. Отложив ненадолго заботу об атмосферном воздухе, Петруха мастерил крючки для вешалки на родительскую дачу.
Крючки получались ровные, как на одном станке сделанные. При старании у него неплохо выходили разные мелочи из металла или пластика. Закончив второй десяток, Петруха остановился, ссыпав железки в карман, оделся. Затем запер комнату на ключ и стал спускаться по темной лестнице. Большие запыленные окна лестничных пролетов почти не пропускали света тусклого осеннего вечера. Днем Петруха видел в другом крыле здания степенную возню строительных рабочих. Похоже, что капитальный ремонт, о необходимости которого так много говорили, начался.
Лосев привычно нащупал ступеньки, ведущие вверх и вынырнул из-под нависшего козырька подъезда. На улице было ветрено. Он запахнулся получше и направился к остановке троллейбуса. От ближайшего подъезда соседнего дома ему навстречу, как по команде, двинулись двое парней. Сбоку, от детской площадки, еще один. Петруха, мысленно уже развешивающий самодельные крючки, обратил на них внимание метра за три до встречи. "Какие угрюмые", – неприязненно подумал он. Огромные шевелюры, бесформенные плащи, большие руки. В их внешности было что-то отталкивающее, но он не успел понять – что. Поравнявшись с ним, один из парней коротко и сильно ударил Петруху в солнечное сплетение. Сесть на асфальт ему не дали. Парни подхватили его и поволокли обратно в лабораторный подъезд. Вокруг никого не было, кроме еще одного, подстраховывающего сзади. Под бетонным козырьком Лосева с размаху ударили о стену. Голову он, оберегая, наклонил вперед, но спиной ударился сильно. В кармане звякнули крючки.
– У-у, козлы, – он попытался встать вдоль стены, но ноги не слушались.
– Тебя зовут Лосев? – спросил один из кудрявых парней.
– Чо надо? – спросил Петруха, глядя исподлобья.
Парень угрожающе приблизился.
– Отвечай на