– Как-как вы сказали? От чёрта?
– От Чёрта, – уверенно повторил я, – как мне избавиться от Чёрта?
– От чёрта, – доктор нахмурился на строй крошечных медных идолов у огранайзера. При взгляде на этих идолов у меня неотвязно крутилось в голове одно единственное слово: сантерия. Только здесь слились воедино не католичество и африканские верования, а коммунизм и какой-то первобытный шаманизм. Идолы выглядели как миниатюрные статуи лениных, сталиных и дзержинских, с их этими характерными позами, с руками, указующими в светлое будущее, с трубками и грузинскими усами… но при этом почему-то ещё и с волчьими головами вместо голов обычных.
– …с чёртями – это к батюшке. (Или в милицию, – тихо добавил он и передёрнул плечами. Хотя, может, мне и показалось).
– Да был я у батюшки… Он сказал, что чертей не бывает и послал к вам. Сказал, что я всё это затеял, чтобы посмеяться над ним.
– А разве не для этого? У вас же на лице всё написано!
– Вы мне не верите?
Доктор коротко оскалился, обнажил клыки – и для нормального человека они были явно велики. Впрочем, он тут же взял себя в руки, вернув себе нормальное человеческое выражение лица. А я остался гадать, то ли это было взаправду, то ли моё разыгравшееся воображение плюс игра теней.
– Чертей не бывает. А вы не выглядите сумасшедшим. Вывод?
– А если я дам вам пятьсот рублей, чтобы вы сходили со мной и сами посмотрели на него? Это недалеко, он в машине ждёт. Тут рядом, во дворе. Ну пожалуйста, доктор!
Доктор снова оскалился, так же мимолётно, как и в прошлый раз. Только сейчас я понял, что в кабинете стоит отчётливый запах псины, здоровой такой хищной собаки. (С другой стороны – вон же у него на стене фото упряжки с пятью хасками. Всему всегда есть нормальное объяснение!)
– Послушайте, – преувеличенно спокойно и размеренно выговорил доктор, – послушайте, это не смешно. И вообще, – он демонстративно посмотрел на часы. – Не пора ли вам пора?
– А семьсот?
– Мы что, на базаре?
– А тысячу?
– Чего вы добиваетесь? Внимания? Ладно, давайте поговорим, – он выключил монитор и немедленно принялся скучать и глядеть в окно. – Вот видите? Я слушаю.
За окном было дерево, сухое, разлапистое и сучковатое, типичный ведьмин вяз из страшных сказок. На ветке, ближней к нашему окну, сидел ворон. Ворон был иссиня-чёрный и – странно – по-девичьи свежий, упругий и притягательный. И глаза-то какие выразительные, глубокие, как две безлунных ночи. Наверное, другие во́роны от неё просто без ума, подумал я и начал – уже во второй раз:
– Это всё моя внучатая тётка, Аэлита. Так-то она почти не общалась с нами. А в прошлую среду вдруг позвонила дедушке и долго с ним говорила… всего разговора я не слышал, только дедушкины ответы…
– Давайте уже к той части, где чёрт, – доктор начал нервно барабанить пальцами по бронзовому бюсту Фрейда (тот был отполирован почти до блеска, а на лбу шли чётыре глубоких параллельных царапины. Я поёжился).
– Так я к этому и веду. Дедушка позвал меня в свою комнату, раскурил трубку – он всегда так делает, когда его что-то выводит из себя. Сказал, что Аэлита очень плоха, что ей осталось от силы пару недель…
– Агрессивная форма, – внезапно продолжил доктор и помрачнел. – Да-да, припоминаю, кажется вы что-то такое уже говорили.
Он достал из ящика стола сигареты, хмуро уставился на страшную надпись «РАК ЛЁГКИХ» и предложил мне:
– Будете? За компанию?
Я помотал головой. После того, как я увидел Аэлиту… ч-ч-чёрт!.. в общем с тех пор мне курить расхотелось. Мне бы лучше таблеток. Рецептурных, да посильнее – только вот рецепт бы добыть. Чем я, собственно, и занимался.
А доктор всё продолжал буравить взглядом свой «РАК ЛЁГКИХ».
Я несмело прокашлялся.
– Да, да, – встрепенулся доктор и перевернул пачку РАКОМ от себя, – да, да, и вы поехали хоронить её. Кстати, а почему именно вы, почему не дед? И причём тут чёрт? – он уже собирался закурить, как вдруг принюхался и опять нехорошо оскалился. И теперь это уже точно не было игрой моего воображения. Доктор именно скалился, как скалится собака перед тем как укусить.
– Доктор?..
– Странно… – словно оправдываясь, сказал он. – Серой пахнет… Хм. Хм! Значит, вас послали – кхм! – отдать последний долг?..
– Не совсем так. То есть, не только лишь это. Не хоронить. Предполагалось, что я успею до того как… м-м-м… она собиралась… м-м-м… – с этой части