У взрослых все иначе. В некоторые моменты нашей жизни все остальные чувства притупляет страх. Страх что-то изменить. Страх нового, непонятного. Страх за свою жизнь.
Я стояла, глядя на это смехотворное препятствие уже минут пять, не в силах занести ногу и перешагнуть через него. Смелой и решительной меня и раньше назвать было нельзя. Сейчас же я вообще представляла собой жалкое зрелище.
Рука в мягкой лангете заныла, и я прижала её к груди, провела ладонью по ткани повязки и вздохнула, собираясь с силами. Сжав зубы, приподняла пятку и покачнулась.
Крепкая рука придержала меня за локоть, и сержант Харрис добродушно усмехнулся.
– Ишь какая прыткая. Сказал ведь, дождаться меня.
Я улыбнулась ему. В последние несколько дней его лицо стало мне нужным, родным. Я ждала его каждый божий день, как света маяка.
– Остин, вам не обязательно возиться со мной теперь. Вы и так достаточно сделали для меня.
Его, казалось, задели мои слова. Он нахмурил брови и покачал головой. А в следующую секунду выхватил сумку с вещами у меня из рук, по-отечески обнял за плечи и помог, наконец, пройти эту чертову дверь.
Я неосознанно обернулась и посмотрела вглубь длинного больничного коридора, надеясь никогда больше не вернуться сюда. Даже сейчас, покидая стены госпиталя, я чувствовала, как паника сдавливает грудную клетку.
– Скажи-ка мне, как ты собиралась добраться домой? С одной рабочей рукой.
– Такси.
Сержант фыркнул и снова сдвинул брови.
– Ни к чему геройствовать.
Рядом с серьезным сержантом геройствовать и не хотелось. Не было необходимости. Этот мужчина был старше меня лет на пятнадцать и вселял спокойствие одним своим присутствием.
Мы вышли на больничную парковку, и меня оглушил переливчатый клаксон автомобиля в трех ярдах от нас. Я вздрогнула всем телом и крепче прижала к себе больную руку. До самого плеча меня прострелила боль. Сморщилась, унимая вновь подкатившую панику и борясь с неприятным ощущением. Сержант Харрис свирепо посмотрел на худого паренька за рулем фургона-рефрижератора и покрутил у виска.
– Дилан, ты думаешь головой хоть иногда?
Дилан высунул голову в открытое окно, и улыбка медленно сползла с его лица. Он пошевелил дверную ручку, открыл дверь и выскочил на асфальт, нервно потирая ладонями поясницу.
– Простите, сэр… Лети, я не хотел…
Он смотрел на меня щенячьими глазами, и мне стало жаль этого милого парня. Я точно знала, что он не хотел меня пугать. Только не он.
– Ничего, Дилан. Все в порядке.
Дилан выдохнул облегченно и побежал открывать для меня пассажирскую дверь в кабине своего фургона. Я опасливо посмотрела на радиаторную решетку и подошла к парню. Он как-то старомодно придержал меня за локоть, пока я забиралась на сиденье, и отступил назад, пропуская сержанта сесть рядом со мной. Захлопнув за нами дверь, он быстро обогнул капот и вернулся на водительское место.
Сержант Харрис заметно нервничал и бросал на меня косые взгляды. Я натянула улыбку, желая немного его подбодрить. Получилось не очень.
Спустя полчаса толкания по пробкам Тредситт, мы приехали к дому, где была моя съемная квартира. Я медленно вышла из машины, косясь на дверь подъезда. Мне не хотелось входить в эту дверь. Настолько, что внутри все сжималось в тугой комок. Сердце больно заколотилось.
Я уже хотела спасовать и снова залезть в фургон, игнорируя необходимость подняться в квартиру, но цепкие пальцы сержанта Харриса сжали мое плечо, и я услышала его хриплый голос:
– Все хорошо, Лети. Я схожу с тобой.
Я была ему благодарна. Опять. Как и много раз до этого дня. Остин стал моим личным ангелом. Огромным чернокожим ангелом с Береттой в поясной кобуре вместо крыльев. Дотошный, грешащий сквернословием и любовью к фастфуду, он концентрировал в себе такую человечность, какой я прежде не встречала в посторонних людях.
Поддерживаемая надежной рукой сержанта, я осторожно перешагнула порог и вошла в подъезд своего дома. Я пыталась не дрожать и казаться сильной хотя бы самой себе, однако с каждой ступенью уверенность таяла и превращала меня в жалкое трясущееся существо.
Открыв дверь в квартиру, я шагнула внутрь. Воздух внутри был тяжелый и спертый из-за того, что окна здесь не открывались несколько дней. Остин вошел следом за мной, озираясь по сторонам.
– Тебе помочь с вещами?
– Нет, я быстро.
Сержант кивнул и встал в стойку в прихожей. Я невольно улыбнулась и пошла потрошить шкафы. Вещей у меня было не много. Мне никогда не нравилось захламлять ненужной ерундой пространство вокруг себя. Я быстро сгребла в дорожные сумки одежду, косметику, книги, другие нужные в обычное время мелочи, застегнула молнию. Остин появился за моим плечом и вкрадчиво спросил:
– Ты готова?
Я кивнула. Я не была готова. Совсем. Меня разрывало