– Можно воевать с врагом сильным, можно воевать с противником многочисленным, но здесь с кем воевать? Где они – эти народы незнаемые? Сколько их? – сказал Попович оруженосцу, ехавшему рядом, когда ему донесли о смерти пленного.
Шел он во главе половецкой орды, впереди русских дружин, с небольшим отрядом легкой конницы, тоже, в основном, из крещеных половцев и служилых торков, далеко в заднепровских степях. За ними, расстелившись на многие версты, шли русские дружины конные и пешие, в силе тяжкой, потому и двигались медленно. Конные половцы и своя легкая конница шли впереди войск и обочь по сторонам, оберегая дружины от неожиданного нападения. Но врага все не было. Бесконечная, непривычная и неприветливая степь тянулась округ, куда доставал взгляд. Кто хоронился в ее оврагах, чьи глаза следили за густыми рядами славянских пешцев, конницы, скрипучих обозов – неведомо. А что следили – Попович не сомневался.
Дня через два передовые наткнулись на небольшой отряд, шедший с востока на запад. Всадники трусили на мелкорослых, мохнатых лошадках, ведя еще по две в поводу. Привычно, подобно волчьей стае, охватили их отряд половцы, по команде Поповича, разом, кинулись с холмов да из балок на неведомых конников. Скоротечно пыхнула схватка. Не выдерживая удара, неприятели попытались уйти в степь, но были перехвачены конными стрелками и все повалились с седел, сбитые стрелами. Всего один, либо двое, ушли в степь и словно там растворились. Как ни гнались за ними всадники Поповича, а догнать не смогли.
Так говорили догоняльщики, воротившись. Воевода не поверил. Как это на сильных конях, походом не траченных, каких-то мохноногих лошаденок не догнать! В ином причина – наткнулись на громадную отару овец и на табун, кои тоже гнали с востока на запад гололобые отарщики и табунщики. Кинулись хватать скот да коней, про погоню позабыли. Добыча – знатная! Мяса недели на три для всего войска. Александр подымать крик из-за того, что гололобых упустили, не стал. Можно было бы и разнос учинить корыстолюбцам, да и времена нынче не те, что прежде – нет в воях покорности. Много как высоко все себя нести стали. Ты его, может, и за дело укоришь, а он те, ночным временем или в сече, стрелу меж лопаток! Измельчали людишки, озлобились в непрерывных усобицах, ноне каждый сам за себя, ежели и подружатся, то звериным манером – для добычи, а как делить станут, как, глядишь и дружбе конец – перегрызлись, будто собаки над костью. Дрянь народ!
Воеводы нечаянной добыче радовались: мол, вот и в пустыне Господь пропитание послал! Попович же толковал с воеводами половецкими не про милосердие Господне, а удивляясь, откудова такому случиться в голой степи? Почему супротивники идут