– Живы-то будем? Или как повезёт?
– Как повезёт, – не поддержал шутку друг и, наконец закончив, резко провёл камнем по кресалу. Посыпались яркие в начинающихся сумерках искры, и костёр, потрескивая и дымя, постепенно стал разгораться. Наконец в небо потянулись тонкие, ломкие язычки живого огня. Сине-жёлтые всполохи пламени весело затанцевали по сучьям.
– Ну вот, всё готово, – Ярве внимательно посмотрел на друга. – У тебя на носу мусорина.
– Я знаю. Я ей разрешил, она там греется.
Ярве хмыкнул.
– Я сожалею, что вынужден это сделать. Я должен провести один ритуал. Ритуал заклятия крови. Руку дай.
– Да ладно, чего уж там. Не тяни, – отмахнулся Арвейнуд. Он закатал рукав и обнажил запястье.
– Хорошо, что мне не пришлось применять силу.
– Силу! Как ты себе это представлял! – Нита опять захохотал, но неожиданно замолк, оборвав себя на полуслове. – Всё так серьёзно? Давай, не тащи кошку за хвост.
– Нет, не ту руку, – покачал головой Ярве.
Нита неохотно начал освобождать правую руку. Браслет на ней тускло блеснул своими гранями.
– Какая разница, – он задумчиво посмотрел на подаренную Ахто Дал Касом вещичку. – Я не смог его снять. Думаешь, это что-то значит? Но кольца больше нет.
Ярве промолчал и достал из заплечной сумки узкий трёхгранный стилет. Закатал свой рукав и поднял правую руку над костром.
– Готов? – чёрные глаза жёстко смотрели на Ниту, глядя как будто сквозь него.
Тот только пожал плечами и встал рядом, вытянув свою руку. Браслет на запястье вдруг потяжелел и точно тянул кисть книзу, прямо в высоко взмётывающиеся языки пламени. Ните неожиданно стало не по себе: «А что если друг прав и я на самом деле становлюсь гэмиус? Что сейчас со мной будет? Может, ну его, этот ритуал?» Нита тряхнул головой, отбрасывая назад длинные пряди рыжих волос.
– Готов!
Он приблизил свою руку к руке Ярве.
– Аводь сжигаю, испепеляю, расплавляю,
Именем Солнца, Луны и Звёзд Великих,
Чары рассеются, кровь станет чистой,
– прошептал Ярве. Он резким движением рассёк свою, а затем и Нитину ладонь у основания большого пальца. Тонкая полоска перечеркнула бледную в сумраке кожу и кровь сначала мелкими, а потом всё более крупными каплями стала выступать наружу.
– Сохрани, огонь, защити, огонь, укрой, огонь; от черноты, от зла, от заклятия, от порчи и колдовства, – Ярве крепко сжал Нитину руку, и кровь, смешиваясь, закапала в пламя. Костёр вспыхнул ярче, вверх, до самого неба, взметнулся шквал злых рыжих искр и почти бесцветного дыма. Острая боль прожгла руку Ниты, ему стоило больших усилий, чтобы не выдернуть её. Показалось, что кисть отсекли, а яркое пламя сейчас сожжёт и всё остальное. Так же неожиданно, как и началась, боль резко прошла. Костёр опал и только рдяные искры вились вокруг