Вечера ждал с нетерпением. Ох! Как она была хороша! Её аура вспыхивала искрами гнева, как ночное небосвод фейерверками. Глаза обещали всевозможные кары небесные. Неукротимая стихия, и только. Любовался бы и любовался! До зуда в пальцах хотелось разгладить возмущённую морщинку на лбу, нестерпимое желание сорвать поцелуй со смеющихся розовых губ, туманило разум. А потом это её «… маленький и неприятный инцидент… я всё забыла…» самоконтроль лопнул как мыльный пузырь, раз и всё. Хотел наказать, заставить забрать назад эти глупые и лживые слова. Наказал. Себя. Неимоверным усилием отпустил забившуюся в моих объятиях женщину. Напугал. Страх плескался в глазах и окрашивал ауру тёмными всполохами. Только боязнь напугать ещё больше заставила отступить. Я отступлю. Не надолго. Но лишить себя этой восхитительной тайны не позволю. Она моя! Только, моя! А пока спать, завтра будет интересный день. Глоток, и пустой бокал сиротливо оставлен на столике.
Я обожаю этот город, он был разный, он заманивал, он затягивал, он кружил голову, и дарил чувство превосходства над всем миром… он ломал, он губил, он уничтожал. В утреннем, пока ещё по летнему тёплом, воздухе уже витал запах, задержавшейся красавицы, осени. Уже совсем скоро небо затянет пухлыми тучами, а с моря подует, принесенный злыми штормами, западный ветер. Он будет срывать с деревьев красную и желтую листву, и гнать её по улицам и проспектам. И она своими сочными красками разбавит серую хмарь дождей, идущих с самого утра и до поздней ночи. А потом, резко и внезапно, словно в один миг, наступит зима, холодная, колючая, с промозглыми ветрами и снежными буранами. Все будут ругать её, а старожилы рассказывать, что это не зима, а так, лёгкие заморозки, «… вот раньше была зима, так зима…а это баловство, а не зима…». И все будут готовится к празднику Самой длинной ночи, покупать подарки, и волноваться, понравится ли их близким, или нет. А в самую длинную полночь загадывать желания, давать обеты и обещания, просить милости и дарить любовь, начинать новую жизнь и сжигать всё плохое в записках, под бой часов. И начнут ждать, как обычно, запоздалую весну, тихую и прекрасную, и она придёт, как всегда, лёгкими мазками сотрёт зимнюю хандру, дыхнёт ароматами цветущих садов, завлекая в этот хоровод, тягучее как мёд, жаркое лето. Которое принесёт запах сочных фруктов и тёплого солёного моря, солнце раскалит песок, и ты, как и тысячи людей, захочешь пройти на закате вдоль кромки воды, где языки волн неторопливо будут облизывать ступни. Где-то в вышине будут кричать чайки, и камнем падать в воду, охотясь за рыбой. И времена года, как обычно сменяя друг друга, будут отсчитывать года обычной жизни. Какое странное, и набившее оскомину, слово… Обычно…
Имперская