Пиноккио напялил штаны с лямками, которые были ему очень велики, взял в руки перо и уселся у стола завтракать луковицей. Ему никто не объяснил нежелательность потребления луковой кожуры. Но и с кожурой завтрак ему понравился, несмотря на слёзы, текущие по щекам. Запив завтрак водой, он оправил свой гардероб и первый раз в жизни вышел из дома. Парень шёл учиться в школу.
Солнце светило, как бешеное, небо было голубое до неприличия, день был великолепен, а люди с насмешкой глядели на Пиноккио, уж больно велики были штаны этому мальчику. Но молодой человек не обращал внимания на насмешки. Он остановил первого встречного мужчину и спросил:
– А не может ли мне досточтимый синьор сказать, где находится школа?
– Вот я сейчас дам тебе в морду, – пообещал мужчина, – чтобы под ногами не путался.
И Пиноккио двинулся дальше.
Вторым человеком, к которому обратился деревянный парень, был человек в мундире, в смешной шапке и с увесистой палкой в руке. Он имел очень важный вид и Пиноккио решил, что уж он-то наверняка знает, где находится школа. Подойдя к нему, наш герой начал:
– А не скажет ли мне…
– Фамилия, подлец, – рявкнул человек с палкой, да так, что у парня в ушах зазвенело и по спине пробежал озноб.
– Я? Моя? Моя фамилия…
– Почему в таких штанах, негодяй?
– Но без штанов я бы вам еще больше не понравился, – логично заметил мальчик.
– Умничаешь, да? Дубинки захотел? – увесистая палка приблизилась к носу мальчика. От неё веяло угрозой.
– Нет, дубинки не захотел.
– А почему такой нос неподобающий?
– Нос? – удивился мальчик. – Не знаю. Какой есть.
– Не знаешь, подлец? Но ничего, ты у меня узнаешь. А ну марш за мной в околоток, пусть твоим носом околоточный занимается, а я не физиономист какой-нибудь.
– Синьор, но мне надо в школу.
– А, ты еще и в школе учишься? Образованный, значит, – с этими словами человек в мундире врезал Пиноккио по спине дубинкой и, ухмыльнувшись, спросил: – Что, больно?
– Больно, – поморщился мальчик, – но за что?
– Не люблю образованных и прочих подлецов. А то ишь повыучиваются, понанимают себе этих мерзавцев-адвокатов, что даже и дубинкой им не врежь.
– А вам очень нравится бить людей дубинкой?
– А как же, я свою работу люблю, и для этого, то есть для битья, тут и поставлен, а ты мне зубы не заговаривай, я вас, носатых, знаю, марш вперёд и ни слова больше.
Больше они и не разговаривали. И вскоре Пиноккио оказался, как вы уже догадались, в полицейском участке. Там ему не очень понравилось, было грязновато, окошко давало мало света, а в клетке на полу валялся человек и пел песню, другой не валялся, сидел на узкой скамеечке в драном пиджаке и с подбитым глазом. Пиноккио был перепровождён в отдельный кабинет, где за большим столом сидел мрачный человек с усами и залысинами.
– Вот, господин околоточный, привёл, – отрапортовал полицейский, отдавая честь лысому с усами.
– В