– Я уже устал объяснять одно и то же: нет в совхозе денег! Нечем зарплату повышать! Скажите спасибо, что хоть что-то платим, в том числе овощами, везде люди месяцами денег не видят, некоторые даже голодают…
Только не сдавайся, отец! Иначе в кабинет ворвусь я, и тебе за себя будет стыдно… Не сдался, заговорил, причем громче, даже отдельные слова было слышно: «теснота», «уроки», «дом». Ну же, больше нажима! Молодец!
Повисла пауза, слово взял директор, причем голос его смягчился, он долго рассказывал, что участки берут, но ничего не строят, а изъять их нельзя, потому что они обменяны на акции, рвение Сергея Ивановича похвально, и вот кадастровая карта, где отмечены свободные участки. Конечно, подумать можно, но не дольше пятнадцати минут, и с сыном поговорить можно.
Я едва по лбу не получил, метнулся к стене. Отец вышел всклокоченный, вспотевший, с сияющими глазами, он держал пару потрепанных листков формата А-4.
– Я тобой горжусь, папа! – Я подбежал к нему, взял оба листка.
На одном была кадастровая схема участков, что на холме в Денисовке, по четыре и шесть соток, на другом – наделы у самого города, в разделенном на частные владения поле недалеко от поселка, где тоже жили работники совхоза.
– Однозначно здесь, – я вернул ненужный лист с Денисовкой и с жадностью вперился во второй, выискивая участок, что будет поближе к центральной дороге и уже построенным домам – чтоб можно было кабель кинуть и врезать трубу в водопровод, а то пока проект дождешься, поседеть можно.
Господи, ну до чего же все было просто! Сколько возможностей упустили мои родители! Мать с ее зарплатой так две квартиры могла бы купить, если б не тратилась на никому ненужные предметы роскоши при том, что туалет на улице стоит.
– Почему там? – то ли удивился, то ли возмутился отец, не одобривший мой выбор. – Мне на работу далеко, тебе – в школу.
– Подальше от бабушки, чтоб мать не бегала к ней или, того хуже, снова не перебралась. А на работу все равно оттуда рабочий автобус возит.
На самом деле причина была в другом: уже через пару лет здесь начнут строиться новые русские, и всеми презираемый район будет считаться элитным, но мои аргументы в глазах отца будут выглядеть кликушеством.
– Вот этот участок, восемь соток, – я дважды повторил номер, и тут распахнулась дверь, вышел начальник совхоза, невысокий круглый мужичок с залысинами, в потертых брюках и пожелтевшей от времени клетчатой рубахе, удивленно уставился на нас.
Тоже еще не сориентировался. Но через пару лет поймет, что сидит на бочке с золотом, припадет к сосцу и купит себе белый «мерседес».
– Игорь Олегович, – улыбнулся я. – Огромное вам спасибо! Вы даже не представляете, как нас выручили! Мы уже выбрали участок. – Я назвал номер, протянул директору план-схему, и отец, недовольно поглядывая на меня, отправился в кабинет писать заявление.
– Но почему там? – повторил Игорь Олегович вопрос отца. – Там никто не берет.
– Место