голландцы сказал Меньшиков. Про часы поют, и флаг ихний. Чего они тут на Неве делают. И на чем таком диковинном плывут? Петр задумчиво заметил – ну, Алексашка , голландцы известные мастера морские. Видать чего-то новое выдумали. Мдааа! Берут завидки на чужие пожитки. Давай ужо к Неве что-ли выбираться, там посмотрим, что к чему. А то сидим аки разбойники вышедшие зипуна добывать в кустах. Они медленно пробирались вдоль чугунной решетки. Под ногами часто попадались стеклянные бутылки с разными названиями иногда заморскими, но чаще на русском языке. Больше всего было различных «Балтик», но попадалось и «Невское» , знакомое в названии слово «Афанасий» тоже радовало глаз. Так же много было под ногами непонятных обугленных палочек. Подняв одну палочку, и растерев между пальцами, Петр унюхал знакомый запах , отдаленно напоминавший голландский табак. Делааааа, пробормотал он....неужто табак, какой новый? Через некоторое время Меньшиков обнаружил в решетке дыру , через которую в лес уходила натоптанная тропка. Рядом с лазом изрядно смердило мочой. Бумажных палочек и бутылок было накидано намного больше. Петр поморщился – вот тебе и феншуй заморский. Оба пролезли в лаз и опешили. Нева несла свои темные неспокойные воды как всегда в сторону залива. Прямо перед ними у гранитного парапета стоял огромный парусник. Меньшиков громко прочитал название на борту –
БЛАГОДАТЬ. Эвано, какое чудо Петр Алексеевич. Откель у нас такой взялся? Царь пересчитал пушечные порты , прикинул свой же табель о рангах морских кораблей и задумался. То не Наш Алексашка . У этого почитай 130 пушек, а у наших и линкоров то максимум 80 бывает. Да и оснасткой больше на фрегат похож. Али купцы с тувариществом суприз сделать мне захотели, да втихаря такой в Голландии или Англии заказали? Даааа, хорош пельмень. Да на одном таком чуде не грех всю шведскую эскадру по бубынькам навозить, а уж турок и покрестить можно всех чохом. Петр заворожено оглядывал парусную оснастку, золоченые борта, медные колокола и бляшки.
Да он, поди, аршин сорок в длину будет, да и в ширину не меньше десяти. Красавец. Мин херц ! А флаг то наш Андреевский! Никак купцы канальи , все-таки подарок спроворили? Петр отвечал – Дождешься от них , как же! От ушкуйников бородатых. Они и на торговый то флот денег дают в рост, а уж о военных кораблях и не помышляй. Все из казны. Около трапа ,перекинутого с корабля стоял с иголочки одетый дневальный матрос. Вечерело. Петр с Меньшиковым подошли к трапу. Петр спросил у матроса – чьих будет сей корабль? Не могу знать господин бомбардир-капитан, отчеканил матрос. Вас ждут в капитанской каюте. Петр приосанился и стал подниматься на борт. Меньшиков, чуть отставая, шел за ним. Петр вполголоса сказал ему – ничего не понимаю, воистину – Бороться и искать – найти и перепрятать. Меньшиков хмыкнул в ответ. Они поднялись на верхнюю палубу. Палуба была застлана красной ковровой дорожкой. В конце дорожки стояла румяная длинноногая девица в кокошнике с подносом , на котором красовалась запотевшая рюмка водки. Петр размашистым шагом подошел к девице, взял рюмку, привычно выпил, занюхал корочкой
