− Аня? – заикаясь, спросил он и осторожно шагнул вперед.
«Аня? Да, точно, она здесь тоже работает, − поразмыслила Аника и встала за стол, поправляя на нем клеенку. – Это ее знакомый?»
Она могла бы спросить об этом напрямую, но ее дело – это продавать, а не вступать в пространные разговоры с потенциальными покупателями.
− Нет, Аника.
Мужчина внезапно просветлел и выпрямился во весь рост, затем подошел к столу, метаясь глазами из стороны в сторону, будто не мог понять, где стоит его собеседница.
«Что за очередной сумасшедший, − уныло вздохнула она. – Ладно, он один такой был что ли?»
− Меня зовут Владимир, − представился он. – Я провожу социологический опрос, не могли бы вы уделить мне немного времени?
«Боже, спаси мою грешную душу!»
− Да, конечно.
− Прекрасно! – воскликнул Владимир и быстренько разместился на табурете у стола. – Вы тоже присаживайтесь на свой стул, так будет удобнее.
Аника, прежде чем сесть, с высоты своего роста заметила поблескивающую, будто натертую воском, залысину, сплошь и рядом усыпанную уродливыми бородавками, и, незаметно поморщившись, отвела взгляд.
− Видите ли, – то ли с опаской, то ли со смущением продолжил мужчина, – мне врач порекомендовал больше общаться с людьми и с молодыми людьми, в том числе, а сейчас так сложно найти кого-то, кто с пониманием отнесется к больному человеку.
Аника удивленно качнула головой, смахнув копну волос за спину. «Это ему с Аней так не повезло?»
– Да и зрение у меня плохое. Минус десять – совсем ничего не вижу.
– У меня тоже отнюдь не отличное, – кивнув, поддержала она.
Владимир ничего не ответил, только заглянул ей в глаза с каким-то пренебрежением. Мужчина еще долго молчал, вглядываясь куда-то в пустоту сквозь призму стекла. Как вдруг он рывком выставил правую руку вперед, чуть не задев ей статую лошади на столе. Она пару раз покачнулась и застыла на месте. Аника охнула и рефлекторно потянулась к фигуре, дабы убедиться, что этот маятник не продолжит колыхаться и дальше.
Тут мужчина внезапно перехватил ее ладонь. Вздрогнув от неожиданности, Аника завалилась вбок, почти соскользнув со стула. Он крепко стиснул ее руку в неком подобии рукопожатия и широко улыбнулся. Без просьбы и спросу показались два ряда почерневших зубов, будто совсем недавно ему в рот опрокинули целое ведро углей, а потом добавили еще два, но только уже с иголками – по-другому объяснить столь изуродованные десны она не могла.
«Что ж это такое?!» – про себя вскричала она и подскочила, вырвав руку из хватки.
В тот же миг невыносимо острая волна ощущений подхватила ее на свой режущий, болезненный гребень. Словно тысячи иголок разом кольнули в спину. Аника согнулась пополам, ухватившись за спину стула. С каждым вдохом она пыталась протолкнуть воздух в легкие, но это выходило с трудом.
Запахло горелым.
На самую долгую в жизни минуту ей показалось, что она оказалась в эпицентре бурного пожара. И вокруг только дым. Дым и пламя.
– Ника? – позвал кто-то издалека.
Она молчала.
– Ник, что с тобой? – голос стал ближе, и девушка поняла, кто его хозяин.
– Я просто… – тяжело выдохнув, просипела она.
Чьи-то нежные руки подхватили ее, и в ту же секунду мираж исчез. Дышать снова стало легко и привычно.
– У тебя все нормально? – испуганно прощебетала белокурая девушка.
– Лина! Как хорошо, что это ты!
Аника стиснула ее в объятьях и еще долго не могла отпустить. Лина похлопала подругу по плечу и ласково намекнула, что времени у нее не так много, как хотелось бы.
– Я, когда к тебе заходила, с мужчиной столкнулась. Странный он какой-то… Это из-за него?
– Не знаю… – задумчиво ответила она, опустившись на стул. – Он просто неприятный. Все эти бородавки… Может, у меня трипофобия? Или как это называется? Хотя неважно, забудь.
Лина округлила глаза и повернулась к окну, выхватив взглядом отдаляющийся силуэт.
– Ник, какие бородавки?
– На голове у него были, я точно помню.
– Наверное, я не заметила, – рассеянно произнесла Лина и, похлопав себя по щекам, продолжила: – Я вообще зашла, чтобы напомнить про стенгазету.
– Какую еще стенгазету? – Аника почесала затылок, но не потому, что это был способ думать или начать вспоминать, а потому, что он действительно начал безумно чесаться. – Ты про рубрику о прошлых поколениях?
– Да, именно про