Я вздрогнула от его крика.
– Прости, я больше не буду. – Я уставилась на носки его ботинок. Они стояли вплотную с носками моих кед. – Мне не следовало…
– … Боже, заткнись, ты уже! – рявкнул он. Я заткнулась.
Нууууу… возможно, это не то, на что я рассчитывала. Вызывать жалость или строить из себя робкую дурочку, тоже не в моей природе. Поэтому, я так поняла, что Трэвор, принял мои слова, как издевку, а не как извинение или почтение.
– Посмотри на меня.
Я сглотнула. В груди зашевелилось, точно сердце сделало оборот вокруг своей оси.
Когда я подняла голову, встречаясь с его взглядом, его глаза были… бирюзовыми.
– Кого ты строишь из себя, Кристалл? Обиженную девочку или оскорбленную, мужской перчаткой, леди?
Ээээ… а это не одно и то же?
– Я всего лишь поблагодарила тебя. – Именно сейчас, мне захотелось сложить ладони в молитве и поклонится. Черт, смех начал подниматься во мне. Нервы ни к черту. – Более, я тебя не потревожу. – Я все же коротко кивнула ему и стала отворачиваться, как рука Трэвора поймала меня за предплечье и в следующую секунду, я уже была, прижала к дереву, а он нависал надо мной, в унисон шелестящей кроны.
– Ты будешь тревожить меня, – он протяжно выдохнул, сдвинув брови. Его рука потянулась к моим волосам. – Ты волнуешь меня. Черт, Кристалл, зачем ты так со мной?
Я вскинула брови. Притворная робость испарилась.
– Чего ты хочешь от меня Трэвор? Я уже сказала все, что ты хотел знать. В чем мне еще надо признаться? В любви? Ее нет. В симпатии? Она была, пока ты не посмотрел на меня, как на прокаженную.
– Кристалл…
– … пожалуйста, Трэвор. – Я выдохнула. – Отпусти меня. – Его взгляд несколько долгих, мучительных секунды, удерживал мой. После, он отошел, опустив голову.
– Прости. Я не хотел обижать тебя и пугать. – Трэвор поднял на меня глаза. Они снова стали цвета неспокойного моря. – Я не хотел делать тебе больно.
Я отлипла от дерева.
– Не. Надо.
Я не стала реветь, умолять или бежать прочь, как, наверное, бы сделала слабохарактерная девушка. Я, пусть и девушка, но не могу рыдать каждый раз, как мне говорят гадости или обижают. Я лучше разозлюсь или что-нибудь разобью, чем дам волю истерики. В моем понятии – истерика, это слет с катушек, когда дом трясется, а стены рушатся.
Но зато какой после этого бешенный секс… всплыли слова Трэвора в моей голове.
О, я прекрасно помнила, как родилась эта фраза.
Пока он разогревал лазанью для ужина, то выпытывал у меня, не прорвало ли у меня плотину.
Черт, даже после того, как я призналась ему, что невинна, он продолжал меня преследовать. Может… может, у него бзик на девственниц? Может, это бзик всего Бристоля? А, что если, я единственная девственница здесь и для Трэвора, этот крохотный изъян, портит всю картину маслом?
Безобразие.
Определенно, надо завязывать с Трэвором. Найти нормального парня… правда, не знаю, как он отреагирует,