– Но это моя жена, – попытался возразить Ричард. – А супружеский долг…
– Что?! – зловеще проклекотал инквизитор, строя ужасную злую рожу. – Супружеский долг, когда у вас под крышей живет инквизитор?! Порочный похотливый грешник! Какое чудовищное неуважение! Никаких женщин! Не смейте ее касаться, если не хотите познать мой гнев!
– Да, ваша милость, – пролепетал Ричард.
– Идите с глаз моих долой! – прикрикнул Тристан, и Ричард, деревянно поклонившись, юркнул в свою комнату.
Софи перевела дух.
– Спасибо за заступничество, – шепнула она заговорщически, – но зачем вы сказали Ричарду, что… ну, что нельзя?! Это ведь ложь, вы же сам были женаты!
– Что? – удивился Тристан. – Я просто соврал, пользуясь его невежеством, чтобы он от вас отстал и не запугивал. Если вы все время будете трястись от страха и думать о гневе мужа и наказании, толку от вас будет маловато.
– Соврал?! – поразилась Софи.
– Ну что?! Вашему Патрику можно, а мне нет, что ли?!
И Тристан, рассерженно фыркнув и тряхнув головой, снова сбежал вниз по лестнице и растворился в ночном мраке.
**
Тьма наступала.
Туман окутывал все, рвался клочьями, развешивался на ветвях деревьев рваными саванами покойников. Тристан шел по пустынной тихой улице города, и ему казалось, что его собственная тень крадется за ним вслед, боясь жуткой зловещей тишины.
Тристан же только посмеивался, предвкушая драку, которую желал всем сердцем. Привычно заныл мизинец, тот самый, который когда-то был отсечен в драке, заменен золотым наперстком и пришит волшебной иглой Ветты. Потемнело в глазу и нестерпимо зачесался кончик носа. Старые раны напоминали о себе и о допущенных ошибках. Нужно быть внимательнее, да, чтобы никто не отхватил в поножовщине кусок носа… Ведь волшебной нити и иглы больше нет, никто не починит, не вернет приличный вид.
Он слышал острожные крадущиеся шаги за своей спиной, шорох осыпающихся камешков, чувствовал недобрые взгляды, сверлящие его спину, но не оборачивался, чтобы не показывать недоброжелателям, что чувствует их. Единственное лишнее движение, что себе позволил – так это чуть шевельнул плечом, двинул рукой, выпуская из рукава в ладонь нож.
Обычный нож.
Такими дерутся в темных переулках головорезы, бандиты, воры, убийцы и все те, у кого кровь слишком горяча и душа просится в небо поскорее. Тристан, хоть и рос в королевском дворце, хорошим воспитанием не отличался, а курить и драться на ножах научился быстрее, чем читать и писать.
И сейчас ему пригодился бы именно нож; не черный строгий инквизиторский меч, а простой разбойничий нож, острый и крепкий, с рукоятью, удобно ложащейся в ладонь. Потому что следили за ним не призраки и не демоны, а обычные люди, из плоти и крови.
– Отличная ночь для того, чтобы пустить кому-нибудь кровь, – произнес Тристан кровожадно, усмехаясь совершенно по-разбойничьи, склоняя беловолосую голову, чтобы никто не угадал адской усмешки на его губах, такой